Атомэнергомаш

О книге

Вместе с героями-школьниками, сопровождаемыми талантливым изобретателем Нуклеусовым и его верным помощником – роботом Робкой, читатели отправятся в завораживающее путешествие: побывают внутри медного провода, увидят пуск первой в мире атомной электростанции, познакомятся с создателем советского атомного реактора Игорем Курчатовым, попадут на борт атомного ледокола «Арктика», совершат прогулку по поверхности Луны и даже предотвратят самое настоящее атомное преступление. Для детей младшего и среднего школьного возраста.


Глава 1

ШАГ В СТОРОНУ, И – ПРИКЛЮЧЕНИЕ

Серёжка засмотрелся на грустного робота, мимо которого экскурсовод прошёл, даже не взглянув в его сторону. Он вообще предпочитал рассказывать только о тех вещах, которые ему казались полезными. Например, возле какой-то стиральной машины, которая ещё и сушить умеет и гладить, проболтал минут десять, пока даже Семён Семёныч, классный руководитель 5-го «Б», не начал слегка позёвывать. А что в ней интересного? Ну стирает, ну гладит… Вот если бы она ещё и обед готовила, и мультики показывала одновременно… Вообще, полезным вещам не место в музее. Пусть себе работают – пользу приносят. А в музее должно быть то, что интересно или необычно. Вот, например, этот робот… Мало того, что у него взгляд печальный, так ещё и пластик обшивки где-то поцарапан, а где-то и оплавлен! Может, он в космосе побывал или спускался в жерло вулкана в научных целях…


– Эй! – донёсся до него оклик семиклассницы Алёны. – Опять отстал. Вот потеряешься, и что я маме твоей скажу?
Всё. Надо идти. А то сейчас примчится и за руку схватит, как маленького. А потом скажет, что имеет право хватать его и тащить, потому что его мама, видите ли, попросила её за ребёнком приглядеть. Тоже мне няня, кто б за ней самой приглядел. Хорошо ещё, что страдать приходится не в одиночку, потому что Егорку из 6-го «А» тоже ей под надзор отдали, хотя он младше её всего-то на год. Надо идти. До встречи, грустный робот, надеюсь, когда-нибудь узнаю твою историю... Серёжка на прощание пожал холодную железную руку робота и поспешил вдогонку за экскурсией, которая сейчас направлялась к какому-то агрегату, похожему на холодильник – наверное, очень полезному. И вдруг он заметил, что в самом тёмном закутке выставочного зала едва заметно светится какой-то зелёный огонёк. Как будто звёздочка в ночном небе мерцает и гаснет, когда её прикрывают невидимые в темноте летящие по небу облака. Только приблизившись, он разглядел в полумраке стальную будку – всю в каких-то кнопках и лампочках, из которых только одна еле-еле светилась.


 


А  ещё эта штука была похожа на сейф, а значит, самое интересное наверняка скрыто внутри. Он почти без надежды на успех попытался повернуть ручку на дверце странного аппарата, и та с неожиданной лёгкостью поддалась. Теперь только оставалась потянуть её на себя – и тайна будет раскрыта… Увлечённый своими мыслями, он даже не услышал, как к нему подошли сзади. Алёна схватила его за плечи, а Егор оторвал его пальцы от ручки загадочной двери. А ещё другом зовётся…


– Ну, что мне с тобой делать?! – чуть не плача сказала Алёна. – Слов не понимаешь?


Серёжка насупился, что-то буркнул себе под нос, потому что ничего вразумительного ответить не мог. Ну как объяснить, что не хочет он идти в толпе и слушать всякую скукотищу. Вот пусть этот экскурсовод расскажет о том, что они тут по тёмным углам прячут. Может, они тут что-то скрыть хотят – самое интересное? Он уже собрался задать этот вопрос вслух, но его опередил Егор.
– А это что? – он ткнул пальцем в будку, едва не нажав какую-то кнопку.


– Осторожно! А вдруг оно включится! – испуганно предостерёг его подоспевший экскурсовод. – У нас в музее есть не только нужные и полезные изобретения, но и провальные. Бывают же у изобретателей провалы, причём довольно часто, нужно заметить. А неудачные проекты могут таить в себе различные опасности.


– И всё-таки! – вдруг вмешался Семён Семёныч. – Отрицательные примеры тоже могут быть весьма поучительны. А вы обязаны хоть что-то знать о каждом из экспонатов.


– Ну хорошо-хорошо… – он достал из кармана айфон. – Сейчас я посмотрю в полном списке… Ага! Вот! «Странси-1». Собиратель-транслятор-систематизатор информации. По замыслу конструктора должен трансформировать ответ на любой вопрос в зрительные образы и также способствовать оптимальному решению научных и творческих задач. Говоря проще, вы задаёте ему вопрос, а он вам в ответ кино показывает о том, что вы спросили. Автор – кандидат технических наук Василий Нуклеусов. Вот! Он сейчас у нас вахтёром работает… Видимо, совсем не работает этот агрегат, если автор в вахтёры подался. Экскурсовод хихикнул, и Серёжке как-то сразу стало обидно за изобретателя. Он вспомнил пожилого человека с пышными седыми усами, который сидел за столом слева от входа в музей.


– А вы ещё докажите, что эта штука не работает! – потребовал он.
Среди детей прошёл одобрительный шёпот. Видимо, многим захотелось посмотреть интересное кино вместо всяких там стиральных машин.


– Её даже в программе экскурсии нет. Её никто никому показывать не собирался! Когда гражданин Нуклеусов к нам устраивался, он условие поставил, чтобы этот аппарат взяли в музей, а то, говорил, в институте, где он работал, его детище будто бы во двор выставили, а там его, дескать, растащат. Можно было бы и отказаться, но директор музея его старый приятель и просил помочь.


– Вы уж сделайте милость – включите, – поддержал своих подопечных Семён Семёныч. – Заработает – хорошо, нет – докажете свою правоту. А то у меня тут бунт начнётся. А мне бунт не нужен, – добавил он шёпотом, склонившись к уху экскурсовода.
– Включить! Включить!! Включить!!! – начала скандировать вся группа, даже Алёна присоединилась к общему хору, и Серёжка почувствовал, как превращается из того, кто во всём и всегда виноват, в героя дня.


– Ну хорошо-хорошо! – вынужден был согласиться экскурсовод. – Сейчас, только инструкцию почитаем.


Он включил свет в полутёмном закутке, достал из ящичка, приделанного к стене, книжицу и, то и дело заглядывая в текст, воткнул массивный штекер в разъём, нажал кнопку «сеть», после чего все лампочки на панели управления засияли яркими огнями. Потом он распахнул дверь, из которой ударило почти слепящее голубоватое сияние, и, прищурившись, зашёл внутрь.
– Кто первый? – донёсся оттуда его голос.
– Я! – хором воскликнули дети.
– Нет! Я! – попытался перекричать всех Серёжка. Было бы справедливо, если бы аппарат испытал на себе тот, кто первым его заметил.
– Так! Давайте-ка помолчим! – попытался утихомирить всех классный. – Сказано же, аппарат непроверенный, а на детях ставить опыты нельзя! А вот на учителях – сколько угодно. Так что первым пойду я. Если всё обойдётся, то ещё кто-нибудь попробует. Но фразу ему закончить не удалось. Раздался треск, с потолка посыпались искры, из распахнутой двери вывалился экскурсовод с опалённой дымящейся шевелюрой, а потом во всём здании погас свет.
– Организованно идём к выходу, – распорядился Семён Семёнович.
В темноте раздался удаляющийся топот. Серёжка вдруг вспомнил, что у него в кармане пиджака лежит маленький фонарик, и сейчас уж никак нельзя было упустить возможности внимательно осмотреть всё, что у этой странной будки внутри. Тем более, электричества в сети нет, и током уж точно не стукнет. Но едва он включил фонарик, раздался довольный возглас Алёны:
– Вот ты где! Я-то знала, что ты никуда отсюда не пойдёшь, как все нормальные люди.
– Слушай, а давай всё-таки посмотрим, что там внутри, – предложил Егор, который тоже почему-то предпочёл остаться. – Раз уж мы всё равно тут…
– Семён Семёныч будет беспокоиться, – возразила Алёна.
– А мы быстренько, – поддержал товарища Серёжка.
Совершенно неожиданно Алёна молча кивнула и протянула руку, чтобы забрать у Серёжки фонарик.
– Нет уж, – не согласился тот. – Я первый пойду.
И тут темноту рассёк яркий луч света.
– Кто здесь? – раздался строгий голос. – Вам что, детки, непонятно: света нет, музей закрыт?Луч мощного фонаря ударил в потолок, и в отражённом свете стало видно человека с пышными седыми усами…


– Мы только посмотреть… – попытался оправдаться Егор, но вахтёр-изобретатель на него даже не взглянул. Он подошёл к своему детищу, досадливо пнул кусок обгоревшего кабеля, а потом нажал несколько кнопок на пульте. И аппарат вновь озарился множеством огней.
– Надо же! Полная зарядка… – пробормотал он.
– Работает? – с удивлением спросил Серёжка. – А почему в прошлый раз не сработало? А? Гражданин Нуклеусов?
– Не гражданин Нуклеусов, а Василий Иванович.
– Простите, Василий Иванович, – поспешила сгладить неловкость Алёна. – А, правда, почему?
– Потому что это сложнейшее устройство, и работать с ним уметь надо! Эх, чую, забирать его пора отсюда, а то доконают бестолковые экскурсоводы или умельцы вроде вас.
– Я к нему даже не прикасался, – поспешно заявил Егор.
– И я тоже не прикасалась, но в какой-то мере мы причастны к происшествию, – признала Алёна.
– Это я во всём виноват! – решительно сказал Серёжка.
– Да какая разница, кто виноват, – чуть слышно пробормотал Василий Иванович. – Главное – зарядилась машинка. На год работы хватит. Сам бы я не решился полгорода без электричества оставить… А ну-ка! – он нажал несколько кнопок, и аппарат приподнялся над полом, выпустив колёсики. – Помогите-ка вытолкать его во двор. У меня там газелька бортовая стоит. Отвезу-ка я к себе в деревню свою красавицу, пока не доломали.
Конструкция оказалась совсем не тяжёлой, впереди шёл изобретатель, освещая путь своим мощным фонарём. Но когда ребята выкатили её во двор, оказалось, что погрузить чудо-будку не так-то просто. Василий Иванович откинул задний борт, залез в кузов, чтобы её принять, но оторвать свой край от земли ребята общими усилиями так и не смогли. И вдруг позади раздались тяжёлые шаги, механические стальные руки легко приподняли ношу и задвинули груз на место. Тот самый печальный робот, с которым всего несколько минут назад мысленно беседовал Серёжка, пришёл на помощь.
– Разрешите проследовать с вами, – обратился он к изобретателю и, не дождавшись ответа, открыл дверь кабины и уселся на пассажирское кресло. 


– Да, похоже, Робку придётся взять – всё равно не отстанет, – вполголоса пробормотал Василий Иванович. – К тому же здесь его уже списали. Как бы на запчасти не разобрали…
– А можно и мы с вами? – поинтересовался Серёжка. – Нам информацию очень интересно собирать, транслировать и это… Как его?
– Систематизировать, – подсказала Алёна.
– Семён Семёнович с ума сойдёт, если мы исчезнем, – вернул их к реальности Егор. – Наверное, уже сходит.
Изобретатель достал из кармана блокнот и карандаш, что-то быстро написал, вырвал листок и вручил его Алёне.
– Будет время и возможность – приезжайте, если, конечно, родители отпустят. Тут мой адрес и телефон.
– Отпустят! Каникулы же завтра начинаются, – уверенно заявил Серёжка.
– Вот тогда и поговорим, – ответил изобретатель, садясь за руль.
Через минуту «газель» скрылась из вида, а ребята отправились искать сходящего с ума Семёна Семёныча.


Глава 2

ДОГОНЯЛКИ С ЭЛЕКТРОНАМИ

Машина отца Егора остановилась у калитки, рядом с которой к изгороди была прибита деревянная дощечка с надписью «ул. Тихая, д. 13». Впереди у того же забора стоял полицейский уазик с приоткрытой водительской дверью, но внутри никого не было.
– Давайте поедем обратно, – тут же предложила мама Алёны. – А то этим странным типом, похоже, полиция интересуется.
– Никакой он не странный! – возразил с заднего сиденья Серёжка. – И не тип…
– А это мы сейчас и выясним, – твёрдо заявил отец Егора, вышел из машины, решительно пошёл к калитке, и все дружно последовали за ним. Изобретатель и сержант полиции уже прощались, стоя у крыльца, и до новых гостей донеслась последняя фраза стража порядка: «Ну, когда найдём – сообщу…»
– Да у вас гости! – добавил он, увидев во дворе целую делегацию. – Я пойду, спасибо вам огромное. Всем здравствуйте и до свидания. Он уже направился к калитке, но мама Алёны перегородила ему дорогу.
– Извините, товарищ сержант, – шёпотом обратилась она к стражу порядка, – а этот ваш…односельчанин – что за человек? Ему доверять можно?
– Конечно. За последние три дня с его помощью я раскрыл все преступления за пять лет. А сейчас намерен направиться туда, где, по мнению Василия Ивановича, находится заблудившаяся корова соседки нашей Агафьи Матвеевны…
– Он что – ясновидящий? – живо поинтересовалась мама Серёжки.
– Не знаю. Но аппарат у него точно ясновидящий.
– А сколько здесь преступлений совершено за пять лет? – тут же спросил папа Егора.
– Три. С поля стог сена пропал, проходящие мимо туристы горшок с забора прихватили на сувенир, а ещё один дачник ёлку в лесу срубил на Новый год.
– Да что вы там шепчетесь?! – спросил Василий Иванович, спускаясь с крыльца. – Я вас тут жду. Хотите чаю после дороги?


Из дома, скрипя половицами, вышел тот самый грустный робот, которого Серёжка видел в музее. Только теперь он был при деле – с большим подносом в руках, на котором стоял пузатый фарфоровый чайник, чашки и блюдо с пирожками, которые, судя по запаху, были только что из печи. Видимо, оттого, что он теперь чувствовал себя нужным и полезным, его пластиковое лицо стало как-то счастливее. Серёжка улыбнулся и помахал роботу, впрочем, тот приветствие проигнорировал, занятый раздачей пирожков. Вид робота настолько поразил родителей, что они сразу перестали задавать вопросы, быстренько выпили по чашке чая, съели по пирожку с капустой и засобирались уезжать. Никто даже не поинтересовался, откуда хозяин знал время их приезда, чтобы пироги испечь точно к сроку. Только мама Серёжки на прощание повторила Алёне обычную фразу: «Ты уж за ними тут приглядывай…»
– Когда ж начнём-то? – нетерпеливо спросил Серёжка, едва дожевав последний пирожок.
– А чего именно ты хочешь? – поинтересовался Василий Иванович.
– Он желает всё знать, – ответила за него Алёна, – а ещё собирать, транслировать и систематизировать…
– Какая ты всё-таки зловредина!
– А что – неправда?
– Вам помочь? – обратился Егор к изобретателю. Несмотря на угрозу жаркого спора, он сохранял спокойствие. – Подключить там чего-нибудь или пыль протереть.
– Вы уже один раз подключили, – пробурчал Василий Иванович. – А пыль в доме Робка стирает раньше, чем она осядет. Всё ещё боится, что я его в музей верну, вот и старается.
– А вы не вернёте? – забеспокоился Егор.
– Зря что ли я его полгода в ночную смену совершенствовал и обучал, пока вахтёром работал… Так! Ладно… Только основную силовую установку не подключай, а то и здесь весь район электричества лишишь. Там зарядки с прошлого раза хватает. А вот систему управления запитать надо.
– Запитать – это как? – вскочив с крыльца, спросил Серёжка.
– Вот ты пирожками питаешься, а машина – электричеством, – снова вмешалась всезнайка Алёна.
– Это когда вилку в розетку втыкаешь, и всё светится?
– Ага! А ещё греется, крутится и жужжит! – не удержалась от очередной колкости Алёна. – В учебнике по физике вроде всё написано, но не очень понятно. Ну, бежит этот самый поток электронов по проводам. А какой там может быть поток, если провод твёрдый? И кто их гонит – тоже вопрос.


– Эх, лучше раз увидеть, чем на пальцах объяснять! – Василий Иванович направился в дом, пригласив всех следовать за ним.


«Странси-1» стоял в углу большой комнаты просторной избы рядом с маленьким холодильником. Изобретатель воткнул вилку в розетку, поколдовал с кнопками и предложил всем садиться на плетёный половичок.
– А мне мама запрещает на полу сидеть! – попытался заупрямиться Серёжка.
– Во-первых, мамы здесь нет, а во-вторых, с табурета и рухнуть можно, а с пола падать некуда. Технику безопасности надо соблюдать, – сказал хозяин дома, доставая из ящика старого комода четыре шлема с прозрачными забралами – три серебристых и один ярко-красный, из которых торчало несколько антенн. – Отправимся все вместе, но старшим в нашем первом путешествии будет самый младший, – добавил он, вручая Серёжке красный шлем. – А ты представь себе, что
мы внутри медного провода.
– Это как?
– Заодно и проверим, есть ли у тебя воображение. Если нет – ничего не получится.
– А что будет-то? – забеспокоился Егор.
– Шлемы надевайте – и всё увидите…
Некоторое время ничего не происходило, только лампочки на панели «Странси» замигали чаще, а потом комната исчезла, перед глазами у всех начали мелькать цветные пятна, и оказалось,  что все четверо сидят на каком-то пупырчатом объекте, парящем в темноте. Вокруг начали мелькать какие-то светящиеся точки, стремительно летящие вокруг по замысловатым орбитам. От одной Серёжка едва успел увернуться, а потом разглядел, что та штука, на которой они сидят, здесь не одна, что их множество, и вокруг каждой вращаются точно такие же точки.



Изобретатель поднялся в полный рост, согнул руку в локте и, как муху в полёте, поймал один из мелких светящихся шариков: 


– А теперь смотрите. Это и есть электрон, отрицательно заряженная частица. А сидим мы на ядре атома меди, который состоит из положительно заряженных протонов и нейтронов.
Протоны притягивают электроны, поэтому они вращаются вокруг атома, как планеты вокруг солнца.
– А что нейтроны делают? – тут же поинтересовалась Алёна.
– Ничего не делают – лежат себе спокойненько, – ответил изобретатель. – Они нейтральные, потому и зовутся нейтронами. Держи, – он передал электрон Серёжке, и тот, положив его себе на ладонь, начал рассматривать. – А теперь попробуй забросить его со всей силы куда-нибудь подальше.



– А можно с собой взять?
– С собой отсюда можно взять только знания. Кидай!
Серёжка, что было сил, швырнул электрон вдаль.
– А ну – давайте-ка за ним! – скомандовал изобретатель, оттолкнулся от поверхности и полетел вслед за удаляющейся точкой, и все остальные последовали за ним.
– А как же мы летим через металл? – спросила Алёна, догнав Василия Ивановича. – Он же твёрдый!
– А ты посмотри вокруг, – начал объяснять тот, – все атомы расположены в определённом порядке и держатся друг за друга – это называется кристаллической решёткой. А между ними – свободное пространство.
– Значит, металл внутри пустой? – удивился Серёжка.
– Не только металл! – ответил ему изобретатель. – Все вещества и предметы, которые кажутся нам твёрдыми, жидкими или газообразными, в основном состоят из пустоты! Давайте-ка поднажмём, а то наш электрончик ускоряется.
– И куда он так торопится? – недовольно спросил Егор, которому как раз спешить никуда не хотелось.
– Серёжка оторвал его от атомного ядра, сделал свободным, и теперь его ничто не держит на месте. Его отрицательный заряд стремится найти свою положительную пару и занять место на орбите рядом с другим ядром. Противоположности притягивают друг друга!
– Спрошу-ка я лучше у него самого, что он там забыл! – решительно заявил Серёжка и прибавил скорости, решив догнать беглый электрон. Но тот неожиданно сам сбросил скорость, и в тот же миг стало нестерпимо светло и жарко. И атомов вокруг стало несравненно больше, и сами они выглядели значительно крупнее.
– Куда это мы попали?! – испуганно спросила Алёна.
– Я думаю, мы угодили в нить из вольфрама, которая светится в старых электрических лампочках. Здесь атомов гораздо больше, чем в меди, и летящие электроны постоянно сталкиваются с ними. Те приходят в хаотичное движение, а в результате рождаются тепло и свет.
– Не пора ли нам отсюда убраться?! – чуть ли не взмолился Егор. – Я сейчас расплавлюсь…
– Постойте! – Серёжка, уворачиваясь от снующих электронов, метнулся к ближайшему атому вольфрама и попытался выдернуть один из шариков, составляющих его ядро – то ли нейтрон, то ли протон. – Хочу отсюда хоть что-то на память взять.


– Ты что! – тут же крикнул изобретатель, подлетел к нему и схватил за руку. – Ты же сейчас распад атомного ядра устроишь. Мы тогда точно все здесь изжаримся! Энергии выделится в тысячи раз больше, чем от беготни электронов.
– Так тут же всё понарошку… – попытался оправдаться Серёжка.
– А всё равно лучше не рисковать. – Егор схватил самого младшего в команде за вторую руку. – Мне и сейчас жарко по-настоящему…
– Всё! На сегодня приключений хватит! – решительно заявил Василий Иванович и щёлкнул пальцами. Все снова оказались в комнате, а Робка осторожно снимал с них шлемы и аккуратно укладывал на лавку.
– Что такое электрический ток я поняла – это поток электронов. Но почему электроны решают вдруг уйти со своих орбит и куда-то бежать? Чего им на месте не сидится? – спросила Алёна, поднимаясь с пола.
– И как выделяется энергия, если ядро атома разорвать? – поддержал её Серёжка.
– С этим чуть позже разберёмся, а сейчас немного отдохнём и пойдём на огород картошку сажать…


Глава 3

МОРЕ ЭНЕРГИИ

Проснулся Серёжка оттого, что ему в лицо ударил яркий солнечный луч, пробившийся между занавесками чердачного окна. Вставать совершенно не хотелось хотя бы потому, что ему только что снился сон, будто он – свободный электрон, который никак не хочет ни крутиться вокруг атомного ядра, ни метаться туда-сюда по вольфрамовой нити, а уж тем более – вырабатывая тепло и свет. А хотел он лететь куда глаза глядят, чтобы успеть побольше увидеть… А ещё слегка побаливали руки
и ноги – после посадки картошки. Правда, учитель физкультуры говорил, что, если у молодых мышцы болят, это хорошо. Значит, они становятся крепче. Стоявшая рядом раскладушка, где спал Егорка, была уже пуста. Алёнке Василий Иванович выделил аж отдельную комнату с видом на реку. Но она тоже наверняка проснулась, а это значит, что новое приключение может начаться без него. Серёжка быстро вскочил, оделся, спустился с чердака по лестнице, влетел в комнату и вздохнул с облегчением. Ничего интересного пока не происходило. Алёнка жарила яичницу на электроплитке, Егор умывался у рукомойника, Робка уже завтракал – заряжался от одной из электрических розеток, которых в комнате было по несколько на каждой
стене. А хозяин дома, похоже, залез внутрь своего изобретения, откуда доносились приглушённые звуки – лязганье, скрип и стук.



– Что, «Странси» сломался? – забеспокоился Серёжка, которому не терпелось отправиться в новое путешествие.
– Доброе утро, – вместо ответа поприветствовала его Алёна и тут же крикнула, – Василий Иванович, завтрак готов!
– Я думал, ты ещё часа два дремать будешь, – Егор молча повесил на плечо Серёжке полотенце и подтолкнул его к рукомойнику.
– А вы что, без меня куда-то отправиться хотели? – поделился Серёжка своими самыми худшими подозрениями.
– Нет, дорогой! Без тебя никак, – успокоил его изобретатель, вышедший из своей чудесной будки. – Из всех нас у тебя самое богатое воображение, а это ну просто бесценное
качество…
– А вот у меня воображения нет, наверное, – грустно сказала Алёна. – Я так и не поняла, что заставляет электроны слетать со своих орбит и бежать сломя голову. Ну швырнул Серёжка один электрон, но на все электроны Серёжек не напасёшься…
– Для этого есть специальные машины – называются генераторами. Там создаётся магнитное поле, а внутри вращается ротор с катушками, обмотанными медной проволокой.


Вращается он очень быстро, пересекая магнитные силовые линии – они-то и сгоняют электроны со своих мест. Генераторы могут быть и небольшими, чтобы заряжать, например, автомобильный аккумулятор, и огромными – которые работают на крупных электростанциях.
– А кто его крутит – этот самый ротор? – спросил Серёжка. – У меня точно сил не хватило бы.
– С этим мы чуть позже разберёмся, – уклонился от ответа Василий Иванович. – На голодный желудок голова плохо работает. Давайте-ка сначала позавтракаем.



– А ты что – ещё не проснулся? – спросила Серёжку Алёна, заметив, что у него сонный вид.
– Да не сплю я! Меня солнце разбудило, когда во сне самое интересное началось, – пожаловался Серёжка. – Горит и светит прямо в глаз…
– Солнце не горит! – поправила его Алёна.
– Может, скажешь, и не светится? – тут же надулся Серёжка.
– Светится. Конечно, светится, – успокоил его изобретатель. – А вот то, что оно не горит, – это точно. Горение – это когда какие-нибудь атомы или молекулы соединяются с кислородом и возникает пламя. А в космосе кислорода почти нет. А если бы было! Учёные давно посчитали: если бы солнце целиком состояло из угля, всё его вещество полностью сгорело бы за 2500 лет. А оно сияет уже шесть миллиардов лет и не погаснет ещё столько же, если не больше…
– А что же там такое происходит? – тут же поинтересовался Серёжка.
– Вот скоро и увидим, – пообещал Василий Иванович. – Только сначала надо слегка подкрепиться.
Завтрак прошёл быстро. Всем не терпелось отправиться в путь, и Серёжка даже хотел вызваться мыть посуду, чтобы ускорить процесс. Но Алёна его опередила – ей, похоже, точно так же хотелось, чтобы путешествие началось побыстрее. Уже через несколько минут чистые чашки и тарелки сохли на столе, а вся компания надевала шлемы. Причём Серёжке снова достался красный – командирский!
В лица ударил жар, а от ослепительного света Серёжка на мгновение потерял зрение. Но прозрачное забрало шлема тут же потемнело, словно закопчённое стекло, и стало ясно видно, что впереди сияет огромный шар, они стремительно к нему приближаются, и вот-вот в поле зрения не останется ничего, кроме пылающей поверхности, на которой то и дело появляются ещё более яркие вспышки. Вдруг оттуда стремительно поднялся огненный столб и, едва не настигнув команду путешественников, начал заваливаться на поверхность светила. Если бы Серёжка не знал, что это всего лишь картинки, которые показывает «Странси», он бы страшно напугался. Конечно! На самом деле человек не выдержал бы ни космического холода, ни космической жары, ни отсутствия воздуха… Но всё казалось настолько реальным, что поджилки слегка тряслись. А хотелось выглядеть храбрее всех!


– А нам что – в него нырять придётся? – вдруг забеспокоился Егор. – А можно я тут останусь?
– Может, лучше прямо сейчас назад вернёшься? – воскликнул Серёжка, пытаясь преодолеть свой страх, и, словно комета, помчался навстречу огненной поверхности. Под ним действительно был океан, по которому гуляли волны пламени, но они не обжигали, они казались просто тёплыми, какой, наверное, бывает вода в каких-нибудь тропических морях. Вдруг его обогнала Алёна, и Серёжка заметил, что она стоит на доске для сёрфинга и вотвот поймает самую высокую и крутую волну. Обладателю красного командирского шлема уступать девчонке нельзя было ну просто никак, и он представил, что стоит на точно такой же доске, и прибавил скорости. Он уже почти обогнал Алёнку, но излишний азарт сыграл с ним злую шутку: девчонка уже встала на волну и, визжа от восторга, летела вместе с ней, оставляя за собой огненные буруны. А он промахнулся! Свалился за гребень и начал проваливаться в разверзшуюся под ним чёрную пропасть. И вдруг какая-то неведомая сила
отбросила его назад, а потом чьи-то сильные руки обхватили его за подмышки, а ещё кто-то вцепился в щиколотку. Оказалось, что Василий Иванович и Егор всё это время летели над огненным морем чуть выше самого младшего из команды. Если бы они его не поймали, Серёжку могло зашвырнуть в глубины открытого космоса, а там ищи-свищи…
– Что это было? – спросил он, стараясь не смотреть в сторону светила.
– На солнце возникло пятно, – спокойно ответил изобретатель. – Это место, где относительно прохладно – всего-то четыре с половиной тысячи градусов. Оттуда вырываются сильнейшие магнитные поля. Вот тебя и отбросило…
– Ага! – воскликнула Алёна. – Я читала про это. А на Земле в это время случаются магнитные бури. Моя бабушка их чувствует.
– Так нырять-то будем? – осведомился Серёжка, которому всё-таки не терпелось показать свою храбрость.
– Зачем? Отсюда всё прекрасно видно, – возразил ему Егор, и Василий Иванович его неожиданно поддержал.
– Внутри мы точно ничего не разглядим. Там атомы летают с такой скоростью, что за ними не уследишь, как время ни замедляй. И температура достигает пятнадцати миллионов градусов, а то и всех двадцати. В общем, очень жарко.
– И что там за атомы летают? – поинтересовалась Алёна.
– В основном водорода, – начал объяснять изобретатель, глядя на солнце. – Они сталкиваются с такой силой, что соединяются друг с другом. И получается новое вещество – гелий.
А во время этого процесса выделяется огромное количество энергии. Просто море энергии. Тут он щёлкнул пальцами, и вся компания из космического пространства переместилась обратно в дом.


– Это что же получается! – едва скинув с головы шлем, воскликнул Серёжка. – Энергии, значит, море, а все почему-то боятся, что нефть и газ кончатся – и всё! Ни согреться зимой, ни на самолёте полетать, ни на машине поездить.
– Во-первых, кончатся они не скоро, а во-вторых, на Земле можно ловить энергию ветра, превращать в электричество солнечные лучи, а ещё люди уже давно научились добывать энергию из атомного ядра, – успокоил его изобретатель.
– Да, тут, я слышал, атомная станция есть недалеко, – похвастался своими знаниями Егор.
– И там внутри горит маленькое солнце? – вдруг спросил Серёжка, ожидая, что Василий Иванович снова похвалит его за догадливость.
– Ты прав, но не совсем, – ответил изобретатель. – Оба процесса действительно называются одним термином – термоядерный синтез. Но если внутри Солнца из лёгких атомов создаются более тяжёлые, то в атомных станциях очень тяжёлые атомные ядра, наоборот, распадаются под контролем человека.
– Как это? Расскажите! – хором закричали все трое.
– Не всё сразу, – дождавшись тишины, ответил хозяин дома. – Сначала с Робкой в лес погулять сходите. Заодно сушняка наломайте и принесите по охапочке. Будем печку топить. Ночь холодную обещают, дров у меня мало, а газ к дому ещё не подвели…


 


 

Глава 4

ЛЮБАЯ ЭНЕРГИЯ – АТОМНАЯ

Егор подбрасывал дрова в печь, а все остальные, даже Робка, смотрели на огонь.
– А я вот подумала, что вся энергия, которой мы пользуемся, по сути, атомная, – вдруг сказала Алёна.
– Это почему?! – удивился Егор, отправляя в топку очередное полешко.
– Вот сейчас горят дрова, они когда-то были деревьями, а те выросли благодаря солнцу.
Так? – Алёна посмотрела на Василия Ивановича, ища у него подтверждения своим мыслям вслух. – А внутри Солнца что происходит? Ядерная реакция. Верно?
– Термоядерная, – уточнил изобретатель. – И уголь, и нефть, и газ, которые служат топливом, возникли только потому, что на Земле есть жизнь, а она бы без солнечного света и тепла не появилась.
– А может Земля вспыхнуть, как солнце? – этот вопрос уже давно вертелся у Серёжки на языке, но он не решался его задать, потому что побаивался: а вдруг такое и вправду возможно.
Его волнение передалось и остальным, и все беспокойно посмотрели на Василия Ивановича.
– Спокойно! Всё будет хорошо, Земля не взорвётся, – попытался тот их успокоить.
– Вы уверены? – на всякий случай спросила Алёна.
– Абсолютно. Чтобы началась термоядерная реакция, надо, чтобы атомы сблизились почти вплотную, а такое возможно только внутри звезды, у которой огромная масса – в миллионы раз больше, чем у Земли.
– А как же атомные бомбы взрываются? – недоверчиво спросил Егор. – Они же маленькие.
– Да что вы так переволновались? Давайте всё по порядку. Пора вам кое-что узнать! – воскликнул Василий Иванович, первым надел шлем, и все остальные мгновенно последовали его примеру.



Все они снова очутились в микромире, и на этот раз вокруг в тёмном пространстве неподвижно висели какие-то очень крупные атомы, слепленные из множества частиц, а вокруг каждого сновал целый рой электронов. Серёжка тут же принялся их считать, но те мелькали слишком быстро, и он понял, что затея не удалась.
– Девяносто два, – сказал Василий Иванович. – Электронов здесь девяносто два. Вокруг нас атомы урана-235, в котором 143 нейтрона и…
– Девяносто два протона! – сообщил о своей догадке Серёжка. – Сколько электронов – столько же и протонов, сколько плюсов – столько и минусов!
– Точно! Молодчина! Соображаешь, – похвалил его изобретатель и обратился к Серёжке, протягивая ему серый шарик. – Это нейтрон. Попробуй-ка метни его в ядро любого из атомов. Дважды просить не пришлось. Серёжка схватил нейтрон, тщательно прицелился и швырнул его изо всех сил. Но сил, видимо, оказалось маловато, его снаряд отскочил, а ядро атома только слегка поёжилось.
– А можно я? – попросил Егор, который был и ростом выше своего товарища, и в плечах шире. 


Но и на его бросок ядро почти не отреагировало. И тут Серёжке пришла на ум идея. Он взял из протянутой руки изобретателя ещё один шарик, представил, что под ним газон с коротко стриженной травой, мысленно превратил нейтрон в футбольный мяч, а ворота расположил так, чтобы одно из атомных ядер оказалось в правом верхнем углу. Разбег. Удар! Мяч с огромной скоростью угодил точно в цель, и ядро от мощного удара раскололось надвое. Мало того! От него со столь же стремительной скоростью оторвалось несколько нейтронов, они ударили по соседним ядрам, и с ними произошло то же самое. Вот-вот должен был начаться грандиозный фейерверк, но в следующий миг все снова оказались возле печки, в которой уже догорали дрова.


– Главное – вовремя убежать. – Изобретатель глянул на ребят, как будто хотел убедиться, что все на месте. – То, что вы видели, называется цепной реакцией ядерного распада. При ней-то и выделяется энергия. Очень много энергии.
– Видеть-то я видел, только не понял ничего, – честно признался Егор.
– Ну, как бы это тебе попроще… – Василий Иванович на секунду задумался. – Вот представь себе, что тебе подарили большой мешок карамелек…
– Не люблю я карамельки.
– А что любишь?
– Леденцы.
– Ну, большущий мешок леденцов. Сам ты их съесть, хоть тресни, не можешь, и начинаешь горстями раздавать приятелям и знакомым…
– А девчонкам можно?
– Конечно! Всем. А те ещё с кем-то поделились – с младшими братьями и сестрёнками, с родителями, наконец… И так – до тех пор, пока все леденцы не кончатся. Зато у всех настроение улучшится, и многие захотят ещё кого-то чем-то вкусненьким угостить. И это тоже своего рода цепная реакция. Но происходит она постепенно. Этим и отличается мирный атом от военного. В бомбе реакция происходит мгновенно, а в реакторе – медленно и неторопливо, потому что нейтроны не мчатся с предельной скоростью. В ядерных реакторах топливо спрятано в металлические трубки, а те помещают в вещество, которое замедляет нейтроны.



– А что это за вещество? – спросил Серёжка и тут же предложил, потянувшись к шлему: – А давайте лучше посмотрим!
На внешней панели «Странси» замигали лампочки, и вся компания мгновенно перенеслась в зал, где вдоль стены стоял здоровенный пульт со множеством кнопок, лампочек и циферблатов, в который как раз входили несколько человек в белых халатах.
– Здравствуйте, – вежливо сказала Алёна.
– Да они тебя всё равно не слышат и не видят, – напомнил ей Егор. – Мы тут как привидения… – Он ухнул филином, взмахнул руками, словно крыльями, и взмыл к потолку.
– Прекрати! – изобретатель успел схватить его за ногу и вернуть на землю. – Вы хоть знаете, при каком событии мы присутствуем?
– Извините, Василий Иванович, – вполголоса попросила прощения за приятеля Алёна. – Так где это мы и что это за люди?
– Мы с вами перенеслись в июнь 1954 года, – сообщил Василий Иванович, который, казалось, немного волнуется. – Сейчас происходит пуск первой в мире атомной электростанции. А реактор называется АМ-1, что означает «Атом Мирный». Он потом почти полвека проработал…
Люди заняли места у пульта, и когда замигали лампочки, а стрелки на циферблатах сдвинулись со своих мест, один из них, с бородкой, вдруг сказал: «С лёгким паром!»
– А почему он так сказал? – спросил Серёжка. – Они что, после бани пришли реактор включать?
– И кто это был? – поддержала его Алёна.
– Это начальник пусковой комиссии академик Игорь Курчатов, руководитель всего атомного проекта. А лёгкого пара он пожелал потому, что реактор для того и запустили, чтобы он грел воду, превращал её в пар, а тот крутил турбину, которая приводит в движение генератор электрического тока!
– Во как! Значит, атомный реактор – это тот же кипятильник, только очень мощный, – сделал вывод Егор.
– В принципе, да, – казалось, Василий Иванович несколько смутился от такого вывода. – Но только воду он кипятит в огромных количествах, а ядерного топлива ему хватает на годы.
– А потом? – поинтересовался Серёжка.
– А потом отработавшее топливо выгружают, а новое загружают.
– А можно мне немного ядерного топлива где-нибудь достать? – задал Серёжка следующий вопрос. – А то у меня в фонарике батарейка села…
– А ты попроси у Курчатова, – хихикнув, предложила Алёнка.
– А как? Он же нас не видит и не слышит, – Серёжка вопросительно посмотрел на изобретателя.
– Так можно «Странси» разные режимы работы задавать, – ответил он, стараясь скрыть улыбку. – Можно отключить видимость, а можно и включить. Это же машина с большими возможностями.
– Включите, пожалуйста, – вежливо попросил Серёжка. – И видимость, и слышимость.
– Сейчас, – пообещал Василий Иванович, оттянул рукав рубашки, и на его запястье обнаружился серебристый браслет с несколькими разноцветными кнопками. Он нажал синюю и зелёную, и люди в белых халатах тут же прекратили оживлённо беседовать и уставились на неизвестно откуда взявшихся посетителей.
– П-почему на площадке посторонние? – заикнувшись от неожиданности, спросил Курчатов, но ответа не дождался. Остальные были не меньше его ошарашены.
Воспользовавшись всеобщим замешательством, Серёжка смело подошёл вплотную к великому учёному и спросил:
– Игорь Васильевич, дайте мне, пожалуйста, немножко ядерного топлива для моего фонарика, – для убедительности он достал из кармана фонарик и включил его. Лампочка мигнула и тут же погасла. Неожиданно руководитель атомного проекта
улыбнулся, а по рядам его коллег прошёлся сдержанный смешок.



– Держи, парнишка. – Курчатов что-то достал из кармана своего халата и протянул Серёжке. – Это атомная батарейка. Будет твой фонарик светить тебе лет сто. А может, и двести…
Едва у Серёжки на ладони оказалась батарейка, он тут же вытряхнул из фонарика старую, севшую, и вставил новую. После этого лампочка озарилась просто ослепительным светом. Не успел он сказать спасибо, как вся компания вернулась в жилище изобретателя, а Егора и Алёну начал разбирать смех.
– Вы чего хихикаете-то? – с обидой в голосе спросил Серёжка.
– Да ты пойми, дружище, – сквозь смех сказал Василий Иванович. – Ядерное топливо годится только для атомных реакторов. Даже сейчас нет никаких вечных атомных батареек. А в те времена и подавно не было.
– А что же он мне тогда дал? – Серёжка достал фонарик, но сразу включить его не решился.
– Ну, нам ведь уже не раз объясняли: «Странси» не переносит нас ни в другое время, ни в другое место! – казалось, Алёнка была очень раздосадована тем, что такой вроде бы уже большой мальчик, а простые вещи до него никак не доходят. – То, что мы видим, – это только картинки, которые нам показывает программа «Странси» и дополняет наше воображение. Ну, вроде компьютерной игры. Но тут Серёжка всё-таки включил фонарик, и яркий луч света ударил в потолок. Наступило напряжённое молчание. Все просто замерли от неожиданности. И только изобретатель после долгой паузы пробормотал вполголоса:
– Ну, наверное, я тоже не всё понимаю. Пока не найдём этому явлению объяснения, будем считать его чудом…

Глава 5

ЯДЕРНЫЙ КИПЯТИЛЬНИК

Утром следующего дня, когда вся компания заканчивала завтракать, предвкушая очередное путешествие, с улицы раздалось мычание коровы, а потом донеслись голоса – женский и мужской. Серёжка первым выскочил во двор, даже не доев молочных гренок, которые специально для него пожарила Алёнка. За калиткой стояли участковый, какая-то пожилая женщина с трёхлитровым бидоном в руке и пятнистая корова, которой явно хотелось не стоять на месте, а бежать туда, где растёт сочная трава.


– Утро доброе, соседи, – поприветствовал их хозяин дома, обгоняя Серёжку на пути к калитке. – Почему не заходите?
– Извините, Василий Иваныч, мы ненадолго и по делу, – ответил участковый. – Корова нашлась – там, где вы и сказали.
– Так в чём проблема?
– А в том проблема, – резко заговорила женщина, – что Манька-то моя за дальний хутор подалась. А оттуда до атомной станции рукой подать. Травы там поела, водицы попила, а в молоке, значит, эта может оказаться… Как её?
– Радиация, – подсказал участковый.
– Во! Она самая…
– Вы простите, Василий Иванович, – смущённо сказал участковый. – У вас же есть прибор для измерения уровня радиации. Проверьте, пожалуйста, молоко, а то Матвеевна не успокоится.
– Сейчас проверю, – пообещал изобретатель и потянулся за бидоном.
Как только ёмкость оказалась у него в руках, он открыл крышку, запрокинул бидон и начал из него пить крупными глотками.
– Нет никакой радиации, – сообщил он, передавая бидон Алёнке, которая была тут как тут. – Молоко вкуснейшее, и вы все попробуйте – до дна!
– А это… – Матвеевна была явно удивлена. – Проверить как же? Прибором-то…
– Я уже проверил, – сообщил Василий Иванович. – Радиации нет. Гарантирую. И ребята подтвердят.



Дети остатки молока в бидоне к тому времени уже прикончили, и Серёжка передал хозяйке коровы пустую тару, не забыв сказать спасибо.
– Ну, пойдём, Матвеевна, – сказал селянке участковый. – Иваныч врать не будет. Сказано нет – значит нет.
– А как вы всё-таки определили, что нет в молоке этой самой радиации? – спросила Алёна, когда нежданные гости ушли, а вся компания вернулась в дом.
– Да потому, что быть её там не может, – уверенно ответил тот. – Если знаешь, как работает современный ядерный реактор, то уж точно сомневаться не будешь.
– А я буду! – вдруг заявил Егор, который сомневался почти всегда и почти во всём. – Все эти нейтроны, протоны, электроны такие маленькие и их так много, что за каждым не уследишь.
Вместо ответа Василий Иванович надел на собственную голову красный командирский шлем, решив: на сей раз нужно, чтобы «Странси» показал не всякие там фантазии Серёжкины, а что-то более близкое к реальности.
Тут же вся компания оказалась посреди просторного зала, где люди в белых халатах и пластмассовых шлемах того же цвета наблюдали, как по широким рельсам, проложенным по краям глубокой стальной шахты, движется странная платформа с причудливой башней.
– Где это мы? – нетерпеливо спросил Серёжка. – И что это за агрегат такой?
– Вы лучше смотрите внимательно, – посоветовал изобретатель. – Когда ещё увидите, как загружают ядерное топливо в современный атомный реактор ВВЭР-1200…
– ВВ… что? – переспросил Серёжка.
– Водо-водяной энергетический реактор мощностью 1200 мегаватт!
– Это, наверное, очень много, – вмешалась в разговор Алёна.
– На целый город энергии хватит, если не такой, как Москва, – ответил Василий Иванович. – И рассчитан он на целых полвека работы.
– А оно не опасное – это самое топливо? – дрогнувшим голосом поинтересовался Егор. – Оно что – из чистого урана?
– Ну что ты! Чистый уран только для бомбы и годится. В реакторе мгновенная реакция не нужна, – объяснил изобретатель. – Тут процесс должен идти без спешки и под постоянным контролем. Да вы не на меня, вы туда смотрите, пока корпус реактора крышкой не накрыли!
С платформы в стальную шахту начали опускаться стержни. Чтобы рассмотреть всё получше, Серёжка подошёл к самому её краю и вдруг споткнулся, потерял равновесие и повалился вниз. Он даже не успел как следует испугаться, когда его сзади подхватили сильные руки, и прямо над ухом послышался голос изобретателя:
– Осторожнее надо быть.



– Да ладно! Тут же всё не по-настоящему…
– Я уже говорил: может, и не по-настоящему, но лучше не рисковать. – Василий Иванович, держась одной рукой за гранёный стержень, задрал штанину и продемонстрировал синяк на ноге. – Это меня в прошлом путешествии шальным нейтроном стукнуло.
В тот же миг над шахтой нависла тяжёлая стальная крышка, и в последний момент вниз успели нырнуть Егор и Алёна, которым явно не хотелось пропустить самое интересное. Едва крышка плотно закрылась, как сверху ударили водяные струи.
– Мне страшно, – стараясь говорить спокойно, призналась Алёна, которой вдруг показалось, что она в трюме тонущего корабля.
– Спокойствие. Только спокойствие, – попытался успокоить всех изобретатель. – Вода здесь нужна, чтобы нейтроны сильно-то не разгонялись. – Он раскинул руки, и тут же все четверо оказались внутри прозрачной сферы, где было тепло, светло и, главное, сухо. – И эту самую воду реактор разогревает до трёхсот градусов…
– И она превращается в пар! – выкрикнул Серёжка, поднимая руку, словно в школе на уроке. – А он крутит турбину, та вращает генератор, и получается электричество.
– Ну, не совсем так. Даже совсем не так! – ответил изобретатель. – Вода здесь не закипает, потому что находится под огромным давлением. И вся она остаётся здесь – в активной зоне реактора. Если бы она выходила наружу, то молочко от коровы Маньки точно нельзя было бы ни пить, ни нюхать без ущерба для здоровья.
– А что же тогда крутит турбину? – не унимался Серёжка, которому не терпелось немедленно докопаться до истины.
Василий Иванович уже открыл рот, чтобы ответить, но тут сферу, внутри которой они находились, чувствительно тряхнуло, и рядом промелькнуло какое-то огромное оранжевое рыхлое бесформенное тело.
– Что это ещё такое? – спросил Егор, заслоняя собой Алёнку и указывая на застывшее неподалёку в луче света странное существо – этакий шевелящийся мохнатый пузырь.
– Понятия не имею, – похоже, и сам Василий Иванович был несколько озадачен. – Вообще-то, в активной зоне реактора ничего живого быть не может. Сейчас спросим. Эгей, «Странси», что это за зверь?
После недолгой паузы послышался металлический голос: «Дейнококк радиодуранс – уникальная бактерия, которая может выдерживать запредельные дозы радиоактивного излучения. Не исключено, что этот микроб прилетел к нам из космоса».
– Давайте-ка выбираться отсюда, – предложил Егор. – Наверное, это чудо-юдо нейтроны лопает. – Он указал на бактерию, которая начала медленно приближаться к сфере и никуда сворачивать явно не собиралась. – А живого человека ей сожрать ничего не стоит…
– Ну я так и не понял про турбину-то. Что её крутит? – повторил свой вопрос Серёжка, пропустив мимо ушей предложение старшего товарища.
– Вперёд! – вместо ответа скомандовал изобретатель.
Сфера вместе со всеми, кто был внутри, помчалась куда подальше от опасного соседства, расталкивая встречные нейтроны. Потом она, словно мячик, пару раз отскочила от стальной стены оболочки реактора и только с третьей попытки просочилась сквозь неё.



И снова оказалась… в воде, которая закипала и стремительно превращалась в пар.
– Я поняла! – воскликнула Алёна. – Вода, которая нагревается от стержней, – радиоактивная! Она нагревает воду в соседней ёмкости, где радиации нет!
– Точно! – подтвердил правильность её догадки изобретатель. В этот момент сфера ударилась о лопатку стремительно вращающейся турбины, её начало нещадно швырять из стороны в сторону, так что стало не до разговоров. Фразу Василий Иванович закончил лишь после срочной эвакуации всей команды домой – на коврик, расстеленный возле печки. – Поэтому- то такой реактор называется водо-водяным. Одна вода другую греет.
Едва они успели немного прийти в себя после недавнего приключения, как Серёжка спросил:
– А радиация правда такая страшная штука? И почему её все так боятся, кроме этого дейнококка?
– Расскажу, – пообещал Василий Иванович. – Чуть позже расскажу, если не боитесь страшилок на ночь. Дайте малость отдышаться…

Глава 6

ОПАСНАЯ, БЕЗВРЕДНАЯ И ЦЕЛЕБНАЯ

Проснувшись среди ночи от жужжащего над ухом комара, Егор вдруг обнаружил, что соседняя раскладушка пустует. Серёжка во сне обычно посапывал и ворочался так, что хилая алюминиевая конструкция его лежбища скрипела нещадно, а тут – тишина… Сначала беспокойства не было никакого: мало ли куда приятелю понадобилось пойти среди ночи. Но, когда под утро он вновь очнулся ото сна, картина была та же самая – Серёжки на месте не было. Пришлось подниматься ни свет ни заря, надевать шлёпанцы и идти смотреть, куда младший товарищ запропастился. Но искать долго не пришлось. Серёжка сидел на коврике в гостиной возле «Странси», на голове его был красный командирский шлем, а сам он что-то бормотал себе под нос. Первое, что хотел сделать Егор, – сорвать с него шлем, но засомневался, отвечает ли такое действие требованиям техники безопасности.
Не на шутку озадаченный, он решил поднять тревогу – негромко постучался в дверь комнаты Василия Ивановича, но тот не отреагировал. Пришлось стучать громче, но изобретатель, похоже, спал крепко.
– Что за шум? – на пороге своей комнаты появилась сонная Алёна в домашнем халате.
Видимо, её голос разбудил-таки Василия Ивановича – из его комнаты перестало доноситься негромкое похрапывание. Ещё через минуту дверь распахнулась, и он появился на пороге, продирая глаза.
– Вот те раз, – пробормотал он, увидев Серёжку. – Что ж ты, братец, учудил…
– И куда его только понесло среди ночи, – недовольно буркнул Егор.
– Я, кажется, знаю, – заявила Алёна, присев на корточки рядом с Серёжкой. – Вспомните, какие страшилки о радиации вы нам вчера на ночь глядя рассказывали, – обратилась она к изобретателю.
Действительно, вчера сразу после ужина Василий Иванович рассказывал, что при распаде атомного ядра освобождаются различные частицы, которые могут разрушать атомы и молекулы, сбивать электроны с орбит. А человек тоже состоит из атомов, и, если начнётся их разрушение, можно заболеть и даже умереть. И оказывается, были времена, когда люди не знали обо всех опасностях, которые таит в себе радиация.



Более того, радиоактивная вода долгое время считалась лекарством от множества болезней, а косметика с радием была самой дорогой и модной, и ей тоже приписывали целебные свойства. Радиоактивные вещества добавляли даже в зубные пасты, шоколадные батончики и в мыло. А французскую исследовательницу Марию Кюри, которая открыла радий и долго исследовала это радиоактивное вещество, после смерти хоронили в гробу с защитным слоем из свинца толщиной в два с половиной сантиметра – чтобы радиация наружу не выбралась. К её личным вещам и сейчас, через сто лет, опасно прикасаться – одежда, мебель, книги и записи по-прежнему заражены радиоактивными веществами. Так что хранят эти вещи в Национальной библиотеке в Париже – в защищённых свинцом коробках. И даже после того, как изобрели атомную бомбу, опасности радиации в полной мере никто не понимал. Когда в Америке проводили испытания первых атомных бомб, туда нередко приглашали репортёров и продавали билеты зрителям – как в кино. И никому было невдомёк, что радиация может убивать не сразу, а постепенно… А ещё Серёжка говорил, что в Интернете вычитал, будто в местах, где есть сильная ра-
диация, могут появляться мутанты – например, двухголовые змеи, всякие там саблезубые мышки или грибы размером с табурет.
– Ну, кажется, понял я, куда приятель ваш отправился, – задумчиво сказал Василий Иванович. – Наверное, решил кого-то спасти, кого-то предупредить…
– Вот балбес! – воскликнул Егор. – Он так и не поверил, что «Странси» только картинки показывает…
– Не знаю, не знаю… – Изобретатель вдруг вспомнил о загадочной батарейке, которую подарил Серёжке лично Игорь Васильевич Курчатов. – Пойду-ка я за ним, а то ещё заблудится и дорогу назад не найдёт.
– Вы один туда собрались? – В голосе Алёнки прозвучала обида. – Нет уж! Мы с вами. – Она схватила шлем, и Егор тут же последовал её примеру.
Через мгновение все трое оказались в просторном сарае, освещённом парой еле теплящихся лампочек. Вдоль стены стояли какие-то баки, длинный, сколоченный из досок стол был занят колбами и ретортами, а в углу громоздилась большая куча серо-коричневого вещества.
– Понятно, – вполголоса сказал изобретатель. – Мы в сарае, где Пьер и Мария Кюри добывали радий из урановой руды.
– А где сами эти Пьер и Мария? – осторожно поинтересовался Егор.
– А меня больше интересует, где наш Серёжка? – беспокойно заявила Алёнка.
Но гадать, куда делся их младший товарищ, ребятам долго не пришлось. Серёжка выскочил из-за кучи, подняв столб пыли, оттолкнулся от её вершины и вдруг взмыл к потолку, уже в полёте превращаясь в привидение, издающее жутковатый громогласный хохот, умноженный многократным эхом. Неожиданное превращение заставило вздрогнуть не только Егора с Алёнкой, но и самого Василия Ивановича. Затем привидение спикировало, метнулось к покосившемуся шкафу, стоявшему в самом тёмном углу, тряхнуло его так, что доски затрещали.
– Он же нас не видит! Я же видимость не включил, – пробормотал Василий Иванович.
А привидение тем временем превратилось в смерч, крутящийся над кучей урановой руды, втягивающий в себя частицы опасного вещества. А когда на земляном полу не осталось ни пылинки, призрак метнулся в окно, увлекая за собой тучу радиоактивной пыли, песка и камней, и растворился в холодной дождливой ночи.
– Если бы он нас увидел, наверное, ещё быстрее убежал бы… – сурово сказал Егор, глядя в след Серёжке-призраку. – Его не остановить, если он что-то задумал…
– Так давайте же за ним! – воскликнула Алёна. – Уж «Странси»-то знает, куда он направился.
– Секунду! – остудил её пыл изобретатель. – Надо хотя бы перед людьми извиниться. – Он направился к шкафу, осторожно приоткрыл дверцу и что-то сказал вполголоса.
Из шкафа вышли мужчина и женщина, одетые по моде начала позапрошлого века. Дама, тяжело дыша, держалась за сердце, а её кавалер был бледен и держался за дверцу шкафа, потому что коленки у него дрожали…
– Простите нашего друга, но он вам добра хотел! – крикнула им Алёна и тут же побежала вперёд, прямо под дождь. Остальные бросились за ней, и через мгновение все трое оказались у подножия холма, где стояло множество старых авто, которые выглядели как новенькие. Чуть выше толпились люди в старомодных шляпах и плащах с фотоаппаратами и кинокамерами наготове, а ближе к вершине выстроились ряды кресел, в которых восседали дамы и господа – все как один в тёмных очках. Они чего-то ждали. Но явно не того, что увидели. Вместо ожидаемого зрелища на них с неба обрушилось всё то же привидение. Оно размахивало краями простыни, словно крыльями, хохотало и покрикивало «А ну кыш отсюда!».



Раздался визг дам и вопли мужчин. Расталкивая кресла, бросая фотоаппараты и кинокамеры, теряя шляпы и очки, все бросились прочь – на противоположный склон холма.
Как только в «зрительном зале» остались только поваленные и разбросанные кресла, позади раздался грохот, и всё вокруг озарилось ярким светом. Изобретатель и ребята оглянулись и увидели, как над горизонтом полыхает яркая вспышка, от неё к земле опускается дымный столб, который превращается в знакомый по картинкам «гриб» ядерного взрыва.Только тут Серёжка заметил Василия Ивановича и своих друзей, спустился на землю
и принял человеческий облик. В первый момент он хотел убежать за холм, где от устрашающего явления укрылась почтенная публика, но вовремя сообразил, что на самом деле бежать-то некуда и всё равно придётся объяснять, зачем он всё это затеял.
– Ну, я им говорил, что радиация опасна, а они всё равно уходить не хотели, а эта Мария всё предлагала напоить горячим чаем с этими… Как их? С круассанами! И говорила, чтобы я не болтал ерунды, – начал сбивчиво объяснять Серёжка, но его прервал Егор:
– Да врёшь ты всё! Это когда ты успел французский язык выучить?
– Она по-русски говорила…
– Да, Мария Склодовская-Кюри родом из Польши, которая в позапрошлом веке была частью Российской империи, – сообщил изобретатель. – И русский язык она знала прекрасно. Что дальше-то было?
– Ну, я решил доказать, что не ерунду я говорю, а чистую правду…
– И превратился в ужасное привидение! – закончила за него Алёна.
– Да! А что было делать?!
– А потом, значит, зрителей, решивших полюбоваться ядерным взрывом, решил спасти, – высказал догадку Егор.
– Точно…
– В общем, ещё одна такая самоволка – и больше никаких путешествий, – предупредил изобретатель. – А теперь давайте-ка домой. Завтракать давно пора.



Пока Алёна жарила гренки, Егор негромко втолковывал Серёжке что-то о дисциплине и рассказывал о том, как тот всех переполошил, и утверждал, что из-за таких «подвигов» на месте изобретателя он бы просто досрочно вернул всю компанию родителям. Тот пытался оправдаться тем, что рассчитывал вернуться ещё до того, как все проснутся, и никого не хотел беспокоить.
А сразу после завтрака, пока Серёжка с Егором мыли посуду, Алёна вдруг спросила у Василия Ивановича:
– Может, и не стоит вообще все эти атомные ядра трогать, если радиация настолько вредна и опасна?
– Может быть, оно и так, – согласился Василий Иванович. – Только в чрезмерных дозах и всё самое полезное вредным может стать. Того же молока можно так опиться, что того гляди лопнешь… А от радиации, если правильно и со всеми предосторожностями её применять, и польза есть.
– Какая польза? – хором спросили ребята.
– Вы, наверное, знаете, что у людей иногда появляются опасные опухоли, которые можно было только вырезать, если врачи успевают вовремя диагноз поставить? – осторожно поинтересовался изобретатель.
– Ага! Это называется рак! Или онкология, – продемонстрировал свои знания Егор, у которого мама была врачом.
– Так вот, некоторые опухоли гибнут от таких доз радиации, которые для человека абсолютно безвредны.
– А давайте глянем, как опухоль гибнет! – предложил Серёжка, потянувшись к шлему.
– Нет уж! – возразила Алёна. – Нечего на всякую гадость смотреть. – Лучше уж увидеть, как врачи работают. – Теперь уже она первой схватилась за шлем.
И тут же появились люди в белых халатах, которые смотрели на человека в больничной пижаме сквозь толстое стекло и общались с ним через переговорное устройство.
– Он что – радиоактивный? – спросил Егор, на всякий случай отступая за спину изобретателя.
– Пока да! – ответил тот. – Но сейчас с помощью небольших ядерных реакторов создаются такие радиоактивные элементы, которые распадаются без следа за считаные дни, а то и часы. Опухоль успевают уничтожить, а человеку навредить – нет.
– Так что ж врачи от него за стенкой прячутся? – с сомнением в голосе поинтересовалась Алёна.
– Они же каждый день на работе! – догадался Серёжка. – А больной как вылечится – так и всё!
– А как же защититься от радиации, которая в ядерных реакторах? – задал Серёжка вопрос, который давно уже вертелся у него на языке.
– Всё! – решительно заявил Василий Иванович. – Больше никаких вопросов сегодня. А тебя, братец, за то, что без спросу «Странси» использовал, вообще наказать бы надо… Давай-ка на прополку – две грядки морковки и две огурцов избавишь от сорняков, тогда и получишь полное прощение. А вы, – обратился он к Алёне и Егору, – на речку сходите, а то приедут за вами родители, а вы такие же бледные, как в городе. Всё! Купаться и загорать! Что ещё в деревне делать…
– А можно мы сначала Серёжке поможем, а потом все вместе на речку пойдём? – спросила Алёна.
– Можно и так, – ответил изобретатель. – Только Робку с собой возьмите. Будет кому за вами приглядеть…

Глава 7

АТОМНЫЙ ДЕТЕКТИВ

Когда ребята, весёлые и счастливые, немного отдохнувшие и слегка загорелые, возвращаясь с речки, уже прошли по центральной улице села полпути к дому, вдруг навстречу им попался бегущий изобретатель, у которого на лице было явно паническое выражение.


– Что случилось, Василий Иванович?! – испуганно спросила Алёнка.
Но тот некоторое время не мог сказать ни слова, и только слегка отдышавшись, рассказал, что работал в огороде и вдруг услышал, что его «газель» завелась и, протаранив забор, уехала. А когда он заглянул в дом, то оказалось, что там нет ни «Странси», ни Робки.
– Я знаю, что делать, – заявил Егор. – Участкового вызывать надо.
– Вот я к нему и бегу, – сообщил Василий Иванович.
– Точно! – согласилась Алёна. – А то он всё мечтает настоящее преступление раскрыть.
– Я за ним сбегаю! – предложил Серёжка. – А вы домой возвращайтесь. – Не дожидаясь ответа, он со всех ног припустил в сторону дома участкового, мимо которого они прошли буквально несколько минут назад.
Сержант, даже не дослушав рассказа мальчишки, тут же завёл уазик, так что на месте вероятного преступления они с Серёжкой оказались одновременно со всеми остальными. Участковый строго потребовал, чтобы все, кроме гражданина Нуклеусова, в дом не заходили и по двору не шлялись, чтоб следы не затоптали. Пришлось ребятам наблюдать за происходящим через распахнутое окно.
– И шлем пропал, – бормотал Василий Иванович. – А вот ещё… пульта управления роботом нет. Я им и не пользовался никогда… Робка меня и безо всякого пульта слушался…
– Так и запишем, – раздался голос участкового. – Неизвестный злоумышленник, овладев пультом управления роботом, заставил его погрузить в принадлежащий пострадавшему автомобиль марки «Газель» уникальный аппарат – собиратель транслятор-систематизатор информации. Воспользовавшись похищенным транспортным средством, подозреваемый отбыл со всем похищенным в неизвестном направлении.
– Почему это в неизвестном?! – крикнул в окно Серёжка, который уже успел осмотреть ближайшие окрестности. – На дороге отчётливо видны следы автомобильных протекторов…
– Так положено писать, – едва глянув на него, ответил участковый. – Будет известно направление – напишем «в известном».
Закончив описывать место преступления, он отправился к своему уазику, включил рацию и начал вызывать:
– Дежурный!
«Что там у тебя?» – послышался сонный голос сквозь хрип помех.
– Из дома гражданина Нуклеусова похищено ценное оборудование – робот и уникальный аппарат собственной конструкции…
«Ну и сны тебе снятся…» – донеслось в ответ.
– А также автомобиль марки ГАЗ-3302, – как ни в чём не бывало продолжил участковый. «Вот это уже серьёзно! Через пару часов жди следственно-оперативную группу. Раньше до вас всё равно не добраться…» – дежурный отключился, зевнув напоследок.



– Как это два часа?! – возмутилась Алёнка. – За это время преступник успеет скрыться!
– Ну нет! – воскликнул сержант, быстрым шагом направляясь к уазику и садясь за руль. – От меня не скроешься.
Василий Иванович тут же уселся на переднее пассажирское кресло, а Серёжка с Алёнкой заняли заднее сиденье.
– А ну, брысь отсюда! – скомандовал участковый. – Это вам не игрушки…
– Ни за что! – ответили ребята хором.
Тут появился Егор, неся в охапке три оставшихся шлема, и Серёжке стало немного стыдно за то, что он подумал о товарище, будто тот струсил.
– Вот, – сказал Егор, – может пригодиться, чтобы перехватить у преступника управление «Странси». Может, он решил им воспользоваться в корыстных целях!
– Ясное дело, в корыстных. – Участковый, досадливо крякнув, повернул ключ зажигания, уазик взревел и вскоре уже мчался, подпрыгивая на ухабах грунтовки, в сторону леса.
Через полчаса они обнаружили на опушке брошенную «газель», но ни робота, ни «Странси» в ней не было. Зато в соседних кустах обнаружился пролом, а за ним цепочка глубоких следов, оставленных тяжёлыми ступнями Робки. Участковый снова потребовал, чтобы ребята остались в машине, но те дружно заявили, что будут вести себя тихо и выполнять все распоряжения стража закона, но только после задержания преступника. Да и шлемы надо кому-то нести…
Преследование длилось недолго. Участковый, который быстрым шагом шёл впереди, вдруг остановился и, оглянувшись, приложил палец к губам. С поляны перед крутым обрывом открывался вид на атомную станцию. Под деревом на коленях, склонив голову, стоял отключённый Робка, «Странси» был поставлен возле молодых сосёнок, а на краю обрыва, свесив ножки вниз, спиной к ним сидел незнакомец в красном шлеме.
– Ого, – шёпотом сказал изобретатель. – Я ж его знаю. В музей приходил, когда я там вахтёром работал. Всё допытывался про «Странси» – что это за агрегат да что он может. Я ему даже демонстрацию устраивал…
– Разве можно кому попало секреты раскрывать… – тихо высказался Егор.
– Да я ему в шутку сказал, что это машина, которая способна перенести сознание человека куда угодно и менять реальность как заблагорассудится, – ответил изобретатель.
– Будем брать, – предложил участковый.
– Постойте, – прошептал Серёжка. – А давайте посмотрим, куда это он отправился…
– И то верно… – изобретатель забрал у Егора шлем и надел его себе на голову. – Серёжка и Алёна со мной, остальные остаются стеречь похитителя.
– Я тоже хочу с вами! – с обидой в голосе заявил Егор.
– Мы с тобой здесь самые сильные, – объяснил ему ситуацию товарищ сержант. – Нам и преступника обезвреживать, когда очнётся.
Буквально через секунду все трое оказались среди множества шестигранных столбов, и вокруг в огромных количествах летали старые знакомцы – нейтроны.



– Вот те раз… – прошептал изобретатель. – Опять нас занесло в активную зону реактора, а значит…
– Тихо, – прервал его Серёжка. Выглянув из-за гранёного столба, он увидел похитителя. Тот петлял между нейтронами с бейсбольной битой в руках, то и дело ударяя изо всех сил по пролетающим мимо него частицам.
– Вот ведь что удумал! – возмущённо прошептал Василий Иванович. – Нейтроны ускоряет. Хочет управляемую ядерную реакцию превратить в неуправляемую.
– Так надо же его немедленно обезвредить! – предложила Алёна. В её левой руке тут же образовалась рогатка, а правой она, словно муху, поймала нейтрон, чтобы использовать его в качестве снаряда.
– Целься прямо в лоб, – посоветовал Серёжка. – А я буду снаряды подавать.
– Отставить! – неожиданно скомандовал изобретатель. – Так вы только ему поможете, придав ненужное ускорение ещё нескольким нейтронам.
– А что делать тогда? – опустив рогатку, спросила Алёна.
– Ничего! – ответил изобретатель. – Сейчас реактор сам отреагирует. Прижмитесь-ка поближе к твэлам, а то вам достанется.
– К чему? – хором спросили дети.
– К тепловыделяющим элементам, – изобретатель указал на один из шестигранных столбов. – И побыстрее.
Сверху донёсся какой-то гул, а потом, расталкивая нейтроны, оттуда начали стремительно опускаться чёрные колонны, и одна из них обрушилась прямо на злодея. Прежде чем вновь оказаться на поляне, Серёжка успел заметить, что снующие вокруг
нейтроны, проходя сквозь чёрные колонны, замедляют свой бег.
– Что вы там с ним сделали? – участковый, ухватив бесчувственное тело злоумышленника за подмышки, оттаскивал его от края обрыва. – Он вмиг сознания лишился и едва вниз не улетел. Да и вообще, непростой это воришка, ох непростой! Я у него в сумке пять паспортов нашёл, все на разные имена, но с одинаковым портретом. Шпиён, наверное…
– Бери выше – он диверсию пытался устроить! – внёс ясность Василий Иванович. – Только диверсант-то очень уж доверчивый. Никто не верит даже в то, что мой «Странси» достоверно моделирует реальность, а этот враз поверил, что он может её менять…
– А что было бы, если бы он действительно ускорил нейтроны? – спросил Егор, с опаской поглядывая на обезвреженного злодея. – Был бы ядерный взрыв?
– Да ничего бы не было, – ответил изобретатель, доставая из кустов пульт управления роботом. – Реактор – это тебе не бомба. Здесь цепную реакцию можно быстро остановить. Сами видели, как замедляющие стержни в активную зону вводятся. Они поглощают нейтроны. И радиации ни за что наружу не пробраться, потому что на её пути четыре защитных барьера, начиная от оболочки топливных таблеток, кончая корпусом самого реактора, который изготовлен из такой стали, что её хватит как минимум на сотню лет работы. Так что зря он всё это затеял. Всё это от невежества и жадности…
Обратно из лесу они шли цепочкой. Впереди Серёжка, который заявил, что лучше всех запомнил дорогу, за ним Алёнка, держа под мышкой пульт управления роботом, изобретатель и участковый поочерёдно несли на плечах диверсанта, который пришёл в себя, но делал вид, что всё ещё без сознания, а замыкающим был Робка, несущий «Странси». Вперёд он не вырывался, потому что не хотел никому попадаться на глаза. После всего, что случилось, чувствовал он себя неловко, хотя все понимали, что его вины в том, что случилось, нет никакой.


 

Глава 8

АТОМ ЛОМАЕТ ЛЁД

Наряд полиции из районного центра прибыл, как дежурный и обещал, ровно через два часа, так что участковый успел злодея и допросить, и протокол составить, и даже обращение к начальству написать, чтобы его добровольных помощников обязательно чем-нибудь наградили. Задержанный утверждал, что никакой диверсии он учинить не пытался, «Странси» похитил исключительно из любопытства, а в атомный реактор проник лишь для того, чтобы убедиться: эта удивительная
машина действительно работает. В общем, забрали его, а майор полиции всем участникам задержания выразил благодарность – и ребятам, и изобретателю, и даже Робке пожал его верную стальную руку. Когда задержанного увезли, Василий Ива-
нович направился к «Странси», которого Робка уже поставил на прежнее место. Изобретателя беспокоило, не повредил ли незваный гость его детище. Но тут Робка взял со стола пульт управления собой, без труда раздавил его стальными пальцами, а потом улёгся на пол возле печки, нажал поочерёдно три тумблера на своей груди и тут же отключился. 



– Надо же! – воскликнула Алёна. – Переживает. Разве у роботов есть чувства? – обратилась она к изобретателю.
– Ну, это как запрограммировать, – уклончиво ответил Василий Иванович, уже осматривая «Странси» изнутри. – Да вы не волнуйтесь за него, пройдёт его печаль. У него же логика-то построена железно… Полежит, подумает, неизбежно придёт к верному выводу, что ни в чём не виноват. И всё.
– Так он же совсем отключился, – заметил Серёжка. – Как же он думать-то будет.
– Отключить можно способность двигаться, видеть и слышать. А мысли отключить никак невозможно. Это схемой не предусмотрено.
– А расскажите, чем этот робот раньше занимался, – задал Серёжка давно мучивший его вопрос. – И почему его забраковали?
– А его какие-то студенты разработали как робота-спасателя в полярных широтах, – объяснил изобретатель. – Но приёмная комиссия решила, что данная конструкция небезопасна, потому что в ней заложена программа приёма самостоятельных решений в экстремальных ситуациях. То есть робот не находится под полным контролем. Хотели его даже сразу размонтировать, но студенты пообещали вот этот самый пульт управления добавить. Но робота всё равно в музей определили, а потом и вовсе забыли про него – все, кроме меня…
– Бедный, – пожалела Робку Алёна. – А может, его чем-то отвлечь можно от грустных мыслей?
– А давайте возьмём его в путешествие куда-нибудь! – предложил Серёжка.
– Шлем на него не налезет, – заметил предусмотрительный Егор. – Да и всё равно не хватило бы на него. Шлемов-то всего четыре.
– А ему и не надо! – сообщил изобретатель. – Его можно и напрямую к «Странси» подключить. Только надо подумать, куда мы с ним отправимся – чтобы и ему интересно было.
– А что тут думать! – воскликнул Серёжка. – Он же спасатель в полярных широтах. Значит, пора навестить белых медведей. А заодно посмотрим на ледоколы с атомным моторчиком!
– Не с моторчиком, а с атомной силовой установкой, – поправил его изобретатель. – Там тоже самые настоящие реакторы работают. – Он тут же нашёл в ящике старого комода длинный провод с двумя разъёмами на концах, подключил Робку к «Странси», потянулся к красному шлему, но Серёжка успел схватить его раньше и быстро нахлобучил себе на голову.
И в тот же миг подул холодный влажный ветер, пол под ногами начал ходить ходуном, так что он едва успел ухватиться за деревянный столб, по счастью оказавшийся рядом. Только потом он разглядел, что это мачта небольшого судёнышка, которое, рассекая буруны и расталкивая небольшие льдины, движется куда-то по студёному морю. Серёжка оглянулся и увидел, что на корме стоят несколько бородатых дядек, смотрят на него с ужасом в глазах и неистово крестятся.Тут на борту возникла вся компания вместе с Робкой, и самый молодой из мореплавателей с криком «Бесёнок!» бросился за борт. Робка тут же нырнул за ним в волны свинцового цвета, зацепившись за мачту крюком с прикреплённым к нему металлическим тросом,
который отматывался со спрятанной внутри его корпуса катушки. Всего через несколько секунд «ныряльщик» вновь оказался на палубе к несказанному изумлению его товарищей. 


– Эх, Серёжка! – изобретатель положил руку парнишке на плечо. – Опять ты поторопился. Я не успел ни параметры времени настроить, ни видимость отключить. И хорошо, что хоть сейчас успел… Если б они Робку увидели, точно все бы со страху за борт отправились. Занесло нас по твоей милости то ли в шестнадцатый век, то ли вообще в пятнадцатый…
– А это кто? И что это за корабль? Он тоже лёд ломать может? – полюбопытствовала Алёна.
– Подожди, – прервал её Василий Иванович. – Давай-ка послушаем…
– А ну-ка, братцы, давайте-ка Ерёму в трюм, и в сухое пусть переоденется, а то, не дай Бог, заболеет, – распорядился седобородый мужик, который здесь был явно старшим.
– А этот где, бесёнок-то?.. – один из его товарищей беспокойно оглянулся по сторонам.
– Да нету его – и ладно. Может, привиделось…
– Всем привиделось?
– Бесов бояться – на Грумант не ходить. А Ерёма, как очухается, пусть молитвы творит неустанно. Чтоб ни один бес больше к нам не сунулся.
Убедившись, что мореплаватели не видят непрошеных гостей, изобретатель продолжил свой рассказ:
– Это судно называется коч. На таких поморы, жители Русского Севера, ходили на промысел.
– А он тоже лёд колоть может? – не удержался Серёжка от вопроса.
– Колоть не может, зато у него форма корпуса, как половина яйца. Если льдины его с двух сторон сожмут, то не раздавят, а только наверх вытолкнут. Кстати, примерно так же устроены корпуса современных ледоколов.
– А что такое Грумант? – спросил Егор.
– Так раньше архипелаг Шпицберген называли. Ну что, дальше отправимся? – предложил Василий Иванович.
– Да! Давайте-ка назад в будущее, – согласилась Алёна, которой явно стало зябко.
Они тут же оказались на борту другого корабля – большого, стального и с двумя густо дымящими трубами. Теплее не стало, и Алёна тут же «наколдовала» себе белую шубку с капюшоном, а Серёжке меховой тулуп. Тот даже не стал протестовать, хотя холода не чувствовал. Знал, что с ней не поспоришь. Да и всё его внимание было поглощено удивительным зрелищем: вмёрзший в лёд чуть ли не по самую палубу большой военный корабль, чем-то похожий на утюг, ощетинившийся пушками, стоял у берега, слегка накренившись на левый борт.
– Что это? – воскликнул он. – Что это за корабль?
– Ты лучше посмотри, на каком корабле мы находимся, – посоветовал Василий Иванович. – Это первый в мире настоящий ледокол! «Ермак». И сейчас он идёт на помощь севшему на мель броненосцу «Генерал-адмирал Апраксин». Это было аж в 1899 году…
– А он атомный? – тут же спросил Серёжка.
– Ну что ты глупости-то говоришь! – Алёнке стало немножко стыдно за своего подопечного. Хоть он только первый класс закончил, но после тех уроков, что преподали Василий Иванович и «Странси», мог бы элементарные вещи понимать. – Не видишь, что ли, – у него трубы дымят, а это значит, в топке жгут уголь или мазут какой-нибудь.
– Совершенно точно, – подтвердил её слова изобретатель. – Первый атомный ледокол назывался «Ленин», и он вошёл в состав Арктического флота только через полвека – 3 декабря 1959 года.
«Странси» в тот же миг перенёс всю компанию на полвека вперёд – прямо в ходовую рубку первого в мире атомного ледокола. Капитан стоял на мостике и наблюдал в бинокль за маячащими на горизонте силуэтами военных кораблей.
– Следят, Павел Акимович? – спросил его стоявший рядом молодой офицер.
– Следят, – задумчиво ответил капитан. – Надо же – целую эскадру подогнали. А что за нами следить… Пока мы этот корабль строили, всех пускали посмотреть – и английского премьер-министра, и американского вице-президента. А уж один американский адмирал всё здесь облазил от трюма до фок-мачты, а потом заявил, что раньше чем через два года мы атомный ледокол не построим, а значит, надо русских обогнать. Мы уже через два месяца вышли в море, а они свою «Саванну» ещё года три строить будут. Если вообще построят...
– А кто это за ними следит? – шёпотом спросил Серёжка, дёргая Василия Ивановича за рукав. – Может, посмотрим?
– В первом рейсе, на пути от Ленинграда до Мурманска, ледокол «Ленин» сопровождали военные корабли НАТО, – сообщил Василий Иванович. – Всё пытались обнаружить исходящую от него радиацию. Но ничего не нашли и отстали…
– Тогда и смотреть на них нечего, – категорично заявила Алёна. – Всё равно они нашему ледоколу ничего плохого не сделают. Давайте лучше всё здесь обойдём – мне кажется, это гораздо интереснее.
И действительно, корабль оказался похож на плавучий дворец, где стены отделаны карельской берёзой и кавказским орехом. На борту были кинозал, библиотека, каюты на одного и двух членов экипажа. А когда они оказались в музыкальном салоне, Алёнка села за рояль и начала играть старинную песню о том, как белые медведи трутся спиной о земную ось. Она хотела даже запеть, но в коридоре послышались шаги, и она закрыла крышку рояля,
прежде чем какой-то матросик заглянул в дверь. Он окинул взглядом помещение салона, удивлённо пожал плечами и отправился своей дорогой.
– Да, не хватало ещё легенд о том, как на ледоколе «Ленин» рояль сам-собой играет… – Егор строго посмотрел на Алёну, но та будто этого и не заметила и тут же предложила:
– А давайте капитана попросим, чтобы он нас на Северный полюс доставил!
– Не получится, – ответил изобретатель. – «Ленин» до Северного полюса ни разу не добирался. Там лёд слишком толстый. Но мы можем пересесть на другой ледокол – помощнее.
Все они тут же оказались на льду, над поверхностью которого возвышался высоченный чёрный борт корабля с белой надписью «Арктика». С корабля как раз спускался трап, и на лёд вышли два человека с длинным стальным шестом. Они вполголоса переговаривались, подыскивая место поровнее. А когда шест был установлен вертикально, на льду была уже почти вся команда, и под звуки гимна вверх взмыло красное знамя с серпом и молотом. А потом полярники друг за другом начали ходить вокруг флагштока со знаменем.
– Что это они делают? – спросил Серёжка, удивлённый странным поведением взрослых людей.
– Это называется кругосветное путешествие, – с улыбкой ответил Василий Иванович. – Где поднято знамя – там и полюс, и чтобы обойти вокруг света, здесь нужно преодолеть не 40 тысяч километров, как на экваторе, а сделать всего лишь несколько шагов.



Услышав это, не только Серёжка и Алёна, но и рассудительный Егор со всех ног помчался совершать кругосветку. Они обошли вокруг света несколько раз, и Алёна так увлеклась этим процессом, что не заметила, как Серёжка затерялся в толпе, а потом и вовсе исчез. Нашли его общими усилиями только через полчаса, и для этого пришлось подниматься на борт ледокола. Серёжка радостно шёл к трапу, причём шлема на его голове не было, шлем он держал в руке и радостно им размахивал.
– А ты знаешь, что, сняв шлем, ты автоматически отключил режим невидимости? – строго спросил изобретатель.
– Догадался, – извиняющимся тоном ответил Серёжка. – Я просто хотел что-нибудь на память взять, а как это сделать, если тебя никто не видит…
– И что – взял? – поинтересовался Егор.
– А как же! Вот! – Серёжка достал из кармана сложенный вдвое почтовый конверт, на котором красовался штамп с надписью «Северный полюс, а/л «Арктика», 17 августа 1977». – В кают-компании один человек, Рафик его зовут. Ставит этот штамп на конверты, открытки и фотографии. Я у какого-то матроса конверт выпросил, у него два было. А я марки и конверты коллекционирую…
– Ерундой ты занимаешься, – заявил Егор. – Ну как ты отсюда что-то заберёшь? Когда вернёмся, конверта точно не будет.
– Всё, пора возвращаться, пока вы ещё чего-нибудь не учудили, – принял решение Василий Иванович, и прежде чем они оказались дома, Алёна предусмотрительно ухватила Серёжку за руку, чтобы тот ещё куда-нибудь не убежал.


Глава 9

В КОСМОС НА АТОМНОМ ЯДРЕ

Самое удивительное случилось уже после того, как путешествие на Северный полюс закончилось. Серёжка вспомнил: надо заглянуть в нагрудный карман рубашки, чтобы проверить, лежит ли там бесценный конверт с уникальным штампом.
К тому времени он уже давно успел переодеться в жёлтую футболку и шорты, а рубашка и брюки лежали на табурете – наверху, возле раскладушки. Он не поленился подняться на чердак и… Радости и удивлению не было предела: конверт – тот самый – был на месте. Серёжка чуть не свалился с лестницы, когда начал торопливо спускаться, чтобы показать всем удивительную находку. Однако Василий Иванович как-то слишком спокойно пожал плечами и заявил, что этого факта наука объяснить не может – по крайней мере, пока.
День закончился обычной прогулкой на речку, купанием, а когда вся компания вернулась в дом изобретателя, уже смеркалось. Серёжка решил на сон грядущий почитать, взял с полки книгу, о которой много слышал, но ещё не успел прочесть – «Приключения барона Мюнхгаузена». Он улёгся на раскладушку, включил фонарик с атомной батарейкой и погрузился в чтение. Особенно хотелось узнать подробности о том, как барон летал на Луну верхом на пушечном ядре. Но оказалось, что в книге всё не так! На ядре самый правдивый в мире человек летал на какой-то войне – на разведку вражеских позиций. А на Луну взбирался по мгновенно выросшему стеблю боба, причём цели он достиг буквально за час. Прежде чем заснуть, Серёжка успел подумать о том, что полёт на ядре был бы гораздо правдоподобнее… А потом ему снилось, как он, одетый в старинный камзол, со шпагой на боку стремительно летит на ядре в сторону Луны, а встречный ветер так и норовит сдуть с его головы треуголку. И больше всего удивляло то, что этот самый встречный ветер дул ему в лицо в безвоздушном пространстве открытого космоса. Как такое может быть? Впрочем, после того, что происходило в последние дни, можно было уже ничему не удивляться и поверить абсолютно во всё.



– Ты чего ворочаешься и чего-то мычишь во сне? – Егор потряс его за плечо, прерывая странный и удивительный сон.
Серёжка открыл глаза и увидел яркую полную луну, которая светила прямо в окно. Книжка, лежавшая у него на груди, грохнулась на пол, и это разбудило его окончательно.
– Пойду на крыльцо – на Луну оттуда погляжу, – заявил он и, накинув на плечи простыню, направился к лестнице, ведущей вниз.
– Эй! – вслед ему вполголоса сказал Егор. – Я с тобой. Заодно расскажешь, что тебе такое приснилось.
Когда они спустились в комнату, где стоял «Странси», неожиданно оказалось, что из щёлки под дверью спальни изобретателя сочится свет. Ребята ни за что не стали бы его беспокоить среди ночи, но тот, видимо, услышал их шаги и выглянул посмотреть, кому это там ещё не спится.
– Работаете, Василий Иванович? – вежливо поинтересовался Егор.
– Рано вам бессонницей страдать, – заявил изобретатель. – Я-то хоть делом занят…
– Каким? – тут же спросил Серёжка.
– Да мне тут вчера детали прислали. Собираю для Робки речевое устройство, а то он всё жалуется, что говорить не может…
– А мы лунную поверхность наблюдать идём, – с важным видом сообщил Серёжка, как будто и впрямь собирался сделать какое-нибудь открытие. – Сегодня её особенно хорошо видно.
– Эх! – воскликнул изобретатель. – На Луну – так на Луну. Всё равно не спите, так давайте уж прямо на неё и прогуляемся. А то у меня от деталей уже в глазах рябит… И время сейчас подходящее – на Луну надо ночью летать, когда она виднее.
– Ура! – хором крикнули ребята и тут же сообразили, что рискуют разбудить Алёну. Но было уже поздно.
– Я всё слышала, – сообщила она, высунув голову из своей комнаты. – Я с вами. Только скафандр надену.
Оказалось, что под скафандром она имела в виду лёгкий синий халатик, как будто совсем не боялась космических холодов, по сравнению с которыми мороз на Северном полюсе был лёгкой прохладой.
Через минуту все четверо сидели на крыльце, смотрели на Луну и держали шлемы наготове.
– На чём полетим? – спросил изобретатель.
– На ядре! – тут же предложил Серёжка. – На пушечном…
– Ага! Может, ещё на палочке верхом? – Егор чуть слышно хихикнул.
– Если уж на ядре… – начал изобретатель.
– То на атомном! – закончила за него Алёна.
И уже через долю секунды все четверо сидели верхом на серебристой ракете с небольшими крылышками, которая стремительно мчалась сквозь облака, оставляя за собой светящийся след.
– Что-то эта штука на ядро не похожа, – заявил Серёжка. – Даже на атомное.
– У неё, наверное, двигатель ядерный, – догадался Егор. – А как он работает?
– А вы сами догадайтесь, – предложил Василий Иванович.
– Ну, там, наверное, внутри ядерный реактор, только маленький, – предположила Алёна. – И он что-то нагревает.
– Совершенно точно! – подтвердил изобретатель. – Только не что-то, а воздух! Тот раскаляется, вырывается из сопла и создаёт реактивную тягу.
В этот момент за облаками показались звёзды, Луна начала светить ярче и… Вдруг стало подозрительно тихо. А потом путешественники почувствовали, что ракета тянет их назад к Земле.
– Сломалась что ли? – беспокойно спросил Егор.
– Это вряд ли, – почесав затылок, сказал изобретатель. – Но для полёта на Луну эта штука не годится. Хватаемся за руки и ищем другое транспортное средство!
Ракета ушла вниз, скрылась за облаками, и позади неё вновь вспыхнула реактивная струя.
– А чего это она без нас летит, а с нами не хочет? – с обидой в голосе спросил Серёжка.
– А вы догадайтесь! – но ждать догадки ребят Василий Иванович не стал и тут же всё объяснил. – Здесь воздуха нет. А значит реактору нагревать нечего.
– И на чём же мы дальше полетим? – Егору почему-то стало неуютно и зябко. – До Луны-то ещё далековато…
– Да вспомнился мне один старенький проектик, – загадочно произнёс изобретатель. – Сейчас попробуем им воспользоваться.
Он молча тащил всех за собой, пока в поле зрения не появилась странная конструкция – корабль, похожий на пулю, к которому сзади на нескольких толстых стержнях была пристроена круглая массивная стальная плита.
– Вот он – проект «Орион», американский взрыволёт.
– Что-то я о таком не слышал, – скептически заявил Егор.
– И не мог слышать! – изобретатель загадочно улыбнулся. – Потому что на самом деле этот проект остался лишь на бумаге. А сейчас мы посмотрим, каков он был бы в деле…
За пару минут они догнали этот здоровенный космический корабль, изобретатель распахнул люк, пропустил ребят вперёд и, пока те устраивались в кабине, ухватив космическую «пулю» за нос, развернул её в сторону Луны. Едва он нырнул внутрь и захлопнул люк, как позади раздался грохот, какая-то сила вдавила экипаж в кресла, и Луна в носовом иллюминаторе чуть-чуть увеличилась в размерах. А потом толчки последовали один за другим, и после каждого корабль наращивал скорость. И вдруг после очередного взрыва раздался подозрительный треск.
– Что-то мне это не нравится, – только и успел проговорить Егор, как капсула, внутри которой они находились, дала трещину, а Василий Иванович схватил ребят в охапку, изо всех сил оттолкнулся ногой от обломка корабля.
Луна стремительно приближалась, погасить скорость, набранную взрыволётом, было нечем, но все смотрели на изобретателя, веря, что тот найдёт выход из любой ситуации. Василий Иванович хлопнул в ладоши, и рядом возникла серебристая цилиндрическая конструкция с реактивным соплом, кучей всяких трубок и прочих деталей. На борту красовалась надпись РД-0410.
Спрашивать, что это такое, времени не было, потому что поверхность Луны была совсем близко, и все желали мягкой посадки на её поверхность, а не бесславного аварийного воз-вращения домой. Все дружно зацепились за неведомый аппарат, и только после этого Василий Иванович сообщил, что это советский ядерный ракетный двигатель, который хоть в космос и не летал, зато, в отличие от американского взрыволёта, хотя бы на земле прошёл испытания.
– А теперь прыгаем! – скомандовал изобретатель, когда до поверхности Луны оставались считаные метры, и вся команда совершила мягкую посадку на естественный спутник Земли, подняв столбики медленно оседающей лунной пыли. РД-0410, освободившись от лишней тяжести, взмыл вверх и вскоре растворился среди звёзд.



– Я вот только одного понять не могу, – вдруг решительно заявила Алёна. – Почему наша первая ядерная ракета без воздуха летать не может, а какой-то там двигатель из прошлого века летает себе спокойненько?
– Потому что там внутри есть запас жидкого водорода, который и нагревается… – начал объяснять Василий Иванович, но Серёжка не дал ему договорить.
– Ой, что это?! – воскликнул он, заметив чуть припорошенный пылью шар с четырьмя раскинутыми вокруг стальными лепестками и таким же количеством антенн, направленных в усыпанное звёздами чёрное небо.
– Тихо, не наступи, – предостерёг его Егор. – Вдруг и эта штука взрывается. И тут за ближнюю горную гряду начали сыпаться обломки «Ориона».
– Нет, всё-таки летать, отталкиваясь ядерными взрывами, – неправильно это, – заявила Алёна. – Раз уж научились атом усмирять, то и летать надо на мирном атоме… Да, Василий Иванович, а что это такое на самом деле? – она подошла поближе к странному предмету.
– Это… – изобретатель присел на корточки рядом с находкой. – Это автоматическая станция «Луна-9», прилунилась 3 февраля 1967 года. Кстати, с неё до Земли дошла первая лунная видеотрансляция…
– А давайте посмотрим, есть ли здесь американский «Аполлон-11»! – предложил Егор. – А то одни говорят – летали американцы на Луну, другие – что только вид делали…
– Так… – Василий Иванович достал из-за пазухи лунную карту и развернул её. –  «Луна-9» села в Океане Бурь, а «Аполлон» – в Море Спокойствия. Так что нам, чтобы добраться до него, надо пройти через кратер Кеплер, преодолеть Залив Зноя, Море Паров… Где-то пять тысяч километров. Без еды, без воды и без воздуха…
– До Луны-то от Земли дальше – и ничего такого… – резонно заметил Серёжка.
– Понимаешь, дружище, – изобретатель посмотрел ему в глаза. – То, что «Луна-9» на Луне есть – это известно всем, а вот есть ли здесь хоть один «Аполлон» – тайна за семью печатями. Так что, найдём мы его или нет – это будет только мнение «Странси», а не истина. Всё! Полюбовались местными пейзажами – и домой. Может, ещё и вздремнуть малость удастся…
Действительно, в сон Серёжку стало клонить, как только он снял шлем, и весь остаток ночи ему снилось, что он прилуняется на большом и надёжном космическом корабле, проходит по поверхности Луны, одетый в защитный скафандр, заходит через шлюз под прозрачный купол лунного города, и там его встречают друзья. А впереди всех стоит Робка, у которого в руках поднос с хлебом-солью, чаем и пирожками. И говорит он человеческим голосом: «Привет, Серёжка. Рад встрече. Как долетел?»


 

Глава 10

ТАЙНА ВЕЧНОЙ БАТАРЕЙКИ

Привет, Серёжка. Пора вставать!», – раздался над ухом негромкий монотонный голос, и что-то твёрдое и холодное прикоснулось к его плечу. Серёжка недовольно разлепил веки и увидел, что прямо на него смотрят знакомые голубые глаза Робки, которые теперь уже не казались такими печальными, как тогда – при первой встрече в музее. Всё-таки изобретатель после путешествия на Луну так и не улёгся сразу же спать, а доделал то, что начал. Теперь робот умеет говорить и сейчас ему, видимо, просто не терпится продемонстрировать свои новые возможности.


«Серёжка, вставай. Василий Иванович ждёт тебя внизу», – с этими словами Робка тихо удалился, явно не желая разбудить ещё спящего Егора. Так! После ночного путешествия Алёна тоже наверняка ещё не проснулась, но изобретателю зачем-то понадобилось будить именно Серёжку. Странно… И тут он вспомнил, что сегодня последний день в гостях, что завтра за ним приедут родители. Мама Алёны намерена отправиться с дочкой в какое-то путешествие к тёплым морям, а без её «присмотра» мальчишек никто почему-то оставлять не пожелал. А у самой Алёнки кто-то спросил, хочет ли она в эти жаркие страны?! Может, она ещё бы на недельку тут осталась, а то и на две?.. С другой стороны, понятно, что у Василия Ивановича своих дел хватает, и он вовсе не обязан развлекать гостей до осени. Изобретатель должен изобретать!
С этими мыслями он медленно спустился по лестнице, затем быстро умылся, и Робка тут же подал ему свежее полотенце, а потом – отглаженные рубашку и брюки.
– Не-е, – попытался возразить Серёжка. – Жарковато сегодня, я в шортах и в майке похожу.
– В шортах нельзя, – твёрдо заявил Робка. – Сегодня важный визит. Форма одежды парадная.
И тут из своей комнаты вышел изобретатель, одетый в отутюженный серый костюм, держа в руке начищенные до блеска ботинки.
– Здорово, дружище, – поприветствовал он Серёжку.
– З-здрасьте, – заикнувшись от удивления, ответил тот.
Происходило что-то странное. И особенно непонятно было то, что Егор и Алёна в этом почему-то не участвуют, что им дают возможность выспаться после ночи, полной приключений, а ему, похоже, предстоит какая-то поездка – неведомо куда и непонятно зачем.
– Прихвати только свой фонарик с батарейкой. Обязательно! – распорядился изобретатель. – И поторопись. Я тебя в машине жду. Куда и зачем едем – расскажу по дороге.
Робка, конечно, оставаться не пожелал и забрался в кузов. Едва грузовичок выехал из деревни на шоссе, изобретатель спросил:
– Батарейку не забыл?
– Нет, – ответил Серёжка. – А мы куда едем-то?
– Понимаешь, в чём дело… – Василий Иванович несколько секунд помолчал, видимо, подбирая слова. – Если я чего-то не понимаю, то я хочу это понять. Если не могу сам, то обращаюсь к людям, у которых больше знаний и возможностей. А едем туда, где конструируют и строят современные ядерные реакторы и делают много других удивительных вещей. В общем, если там не разберутся, придётся твою батарейку признать чудом – то есть явлением необъяснимым.
– А вы у меня её заберёте? – забеспокоился Серёжка.
– Ну что ты… Исследуют – и вернут. Она же твоя…
– Да я и отдал бы, – неуверенно сказал Серёжка. – Если для пользы человечеству…
На самом деле расставаться с подарком самого Курчатова ему вовсе не хотелось, но, с другой стороны, его и самого разбирало любопытство – как же эта батарейка работает. Всю дорогу Серёжка молчал, рассматривая придорожные пейзажи – пока «газель» не въехала в какой-то городок и припарковалась возле здания из стекла и красного кирпича, за которым возвышались заводские корпуса. Прежде чем они вошли внутрь, Серёжка только и успел прочесть часть надписи, которая сверху украшала фасад – «Машиностроительный завод…» Охранник улыбнулся, приветствуя изобретателя – видимо, тот был здесь частым гостем – куда-то позвонил и пропустил всех внутрь, лишь с некоторым сомнением и удивлением глянув на Робку.
– Иваныч! Привет, дорогой, – молодой парень, встретивший их прямо за проходной, дружески обнял изобретателя.
– Доброе утро, Василий Иванович, – улыбнувшись, поздоровалась стоявшая рядом симпатичная девушка в рабочем комбинезоне и белом пластиковом шлеме на голове. Другой шлем, куда меньшего размера, она держала в руках.
– Утро сегодня точно доброе! – сказал изобретатель. – Вот, Серёжка, познакомься – это племянник мой – инженер, да ещё и конструктор. И его лучшая лаборантка Наталья. Они-то нам и помогут. А если сами не справятся – у них тут целая лаборатория.
Серёжка достал из бокового кармана пиджака фонарик и молча протянул Петру. Тот включил его, увидел, что луч от него сияет даже днём, оставляя на стене пятно света.



– Надо же! – племянник изобретателя озадаченно хмыкнул. – Сейчас проверим это… устройство всеми доступными способами. Давай-ка, дядя Вася, со мной пойдём, а мальчишка с роботом пусть по заводу пока погуляют. Наталья их проводит, чтоб не зашли куда не надо.
– Вся доступная информация о предприятии загружена в мою память, – солидно сообщил Робка и взял Серёжку за руку.
– А в мою и недоступная заложена, – сообщила ему Наталья, вручая Серёжке шлем, который был предназначен для него. – У нас детям и посторонним роботам гулять по заводу без сопровождения не положено.
– Я не посторонний… – начал было возражать Робка, но железная логика тут же ему подсказала, что спорить бесполезно.
По заводу они гуляли довольно долго, и особого внимания на странных гостей никто не обращал – все были делом заняты. В одном из цехов Серёжка увидел, как кран, ходящий по рельсам под самым потолком, медленно поднимает какую-то конструкцию, похожую на космический корабль.
– Что это?! – спросил он Наталью, и та сразу же ответила:
– Водо-водяной ядерный реактор РИТМ-200, предназначен для установки на ледоколах и перспективных плавучих атомных электростанциях.
Тут левый глаз Робки вспыхнул, и прямо на стену цеха начало проецироваться изображение: в ускоренном темпе корпус реактора краном погрузили на специальную железнодорожную платформу, потом поезд, буквально за несколько секунд преодолев огромное расстояние, домчался до морского побережья, где его уже ждала другая платформа – плавучая, да ещё и с мощным краном на борту. Вдоль морского побережья она доставила реактор на верфь, где уже стоял спущенный на воду корпус ледокола, и краном опустила его в специальную шахту.



Когда кино закончилось, несколько находившихся поблизости рабочих начали аплодировать, а Наталья положила Серёжке ладонь на плечо и сказала:
– А робот-то у тебя смышлёный. Быстро соображает…
– А я подумал, что эта штука для космоса… – Серёжка не то что был разочарован, но после путешествия на Луну его почему-то так и тянуло за пределы земной атмосферы.
– А что! Нашу работу видно и на земле, и на море, а скоро, глядишь, и до космоса доберёмся, – спокойно и уверенно сказал один из рабочих.
Потом они прошли ещё по нескольким цехам, посмотрев, как делаются корпуса реакторов, парогенераторы и другое оборудование для атомных электростанций. Серёжка всё норовил забежать вперёд, тыкал пальцем в разные станки и постоянно спрашивал, что здесь изготавливают, но уже через пару часов начал немного уставать от обилия информации. И как раз в этот момент внутри Робки что-то щёлкнуло, и он как будто прислушался.
– Всё. Экскурсия окончена. Василий Иванович вызывает к проходной, – сообщил он, взяв Серёжку за руку. – Да и мне надо срочно подзарядиться…
Когда они приблизились к месту встречи, оказалось, что Василий Иванович с племянником о чём-то оживлённо спорят, но когда Робка и Серёжка подошли ближе, оба резко замолчали. Пётр протянул мальчишке его фонарик и сказал:
– Знаешь, дружище… У нас по поводу твоей батарейки только одни чувства. Ничего не понимаем. Радиации от неё никакой, зато электроэнергии – сколько угодно. И фонарик светит, и холодильник работает… У нас один сотрудник на электромобиле на работу ездит – проверили на нём. Едет! Но почему – понять не можем. Пока! Только одна к тебе просьба – будь осторожен, а то я знаю, есть такие детки, что норовят контакт батарейки лизнуть, чтоб язык защипало…
– Я что – маленький?! – тут же возмутился Серёжка.
– Так вот! – продолжил Пётр. – Ни в коем случае нельзя при такой-то мощности.
– Разрешите отправиться на подзарядку, – вдруг заявил Робка и тут же спросил у Петра: – Где тут у вас ближайший источник электропитания?
– Стоп! – В голову Серёжке пришла отличная идея. – А я эту батарейку Робке подарю!
И не надо будет ему каждый день по два раза заряжаться. А Василий Иванович тогда будет исследовать её возможности. И когда-нибудь всё с ней станет ясно…
Он вытряхнул батарейку из фонарика, протянул её Робке, и тот сразу же заменил ею один из своих аккумуляторов.
– Отлично! – бодро заявил робот. – Чувствую себя отлично. Ощущаю прилив энергии. Спасибо, Серёжка. Век буду благодарен…
– А ещё у меня это есть! – Серёжка вынул из нагрудного кармана заветный конверт с Северного полюса и показал Петру. – Не хотите его тоже исследовать? Мне его вручили на ледоколе «Арктика» в…
– Нет! Эту реликвию храни у себя, – ответил за своего родственника изобретатель. – А где обещанное-то? – обратился он к племяннику, на лице которого появилось несколько озадаченное выражение. – А то нам уже ехать пора.
– А вон – несут уже, – Пётр показал бегущую к ним Наталью, которая уже успела куда-то сбегать и сейчас прижимала к груди три шлема, очень похожих на те, которыми управлялся «Странси».– Ох, извините! – едва отдышавшись, сказала она, вручая изобретателю шлемы. – Еле успели доделать. Зато, Василь Иваныч, радиус действия у них неограничен. Автоматически подключаются к ближайшему спутнику. Хоть с северного полюса, хоть с южного, хоть с экватора…
– Ну, спасибо! Ну, удружила… – изобретатель широко улыбнулся.
– А это зачем? – спросил Серёжка.
– По дороге расскажу, – пообещал Василий Иванович.
Но обещания своего ему выполнить не удалось. Едва «газель» тронулась с места, Серёжка заснул, и всю дорогу ему снилось, что он сидит в пилотском кресле космического крейсера, мимо пролетают звёзды и галактики, а Робка стоит рядом и смотрит вдаль, ожидая приказаний от своего капитана…

ЭПИЛОГ

Робка сидел на крыльце и думал, что бы ещё такого сделать полезного. Энергии у него теперь было хоть отбавляй, а работы не хватало. На огороде была вырвана каждая сорная травинка, в доме собрана каждая пылинка… Он даже сбегал
к Матвеевне – предложить что-нибудь сделать по хозяйству, но только перепугал соседку. После этого изобретатель настрого приказал: без особого разрешения со двора ни ногой. Так что только и оставалось с ребятами переписываться по Интернету… Но и у них особо-то времени не было. Алёну мама каждый день на пляж гоняла, как на работу, Егора отправили к бабушке в деревню – куда-то за триста вёрст, а Серёжка отбыл в спортивный лагерь для юных футболистов. Но раз в два-три дня удавалось собираться вместе – благодаря «Странси» и дальнобойным шлемам, которые ребятам на прощанье подарил Василий Иванович. Вот и на сегодняшний вечер было намечено очередное путешествие… Но был ещё далеко не вечер, и Робка обрадовался, когда заслышал рокот мотора приближающегося автомобиля. Это явно был «Жигуль» Петра, племянника хозяина. И это означало, что можно, наконец, заняться делом – открыть ворота, чтобы тот мог загнать машину во двор.
– Робка, привет! Иваныч дома? – опустив боковое стекло, спросил Пётр.



– Вам прекрасно известно, что Василий Иванович Нуклеусов находится дома, – ответил Робка. – Если бы вы не договорились о встрече, вы бы не приехали.
Но племянник хозяина, не обратив внимания на иронию в голосе робота, вышел из авто и задал следующий, как Робке показалось, совершенно лишний вопрос:
– Как себя чувствуешь, железный человек?
– Я не железный, – ответил Робка. – Я лишь частично состою из легированной стали, большая часть моих конструктивных элементов состоит из полимерных материалов. А если вас интересует, как работает мой источник питания – так и спросите.
– Да, это мне тоже интересно, – признался Пётр.
– Великолепно! Недостатка энергии не ощущаю…
– Ясно… – Пётр вошёл в дом, а Робка отправился на задний двор, чтобы поставить самовар и достать из погреба баночку малинового варенья.
А когда он нёс угощенье в дом, пришлось остановиться перед закрытой дверью и задуматься о том, стоит ли входить. Разговор у дяди с племянником, похоже, шёл явно непростой...
– Ну, признайся, Иваныч, ты эту батарейку сам изобрёл, сам изготовил, а мальчонке просто подложил в фонарик…
– Ты, Петруха, в своём ли уме?! – Изобретатель был явно рассержен подобным подозрением. – Чтобы такую штуку сделать, нужно топлива наработать, да не абы какого, а из редких элементов. А для этого, как минимум, ядерный реактор необходим. А у меня он есть?! Поищи во дворе! Может, попадётся… И оболочку нужно изготовить, да такую, чтобы никакой радиации наружу не пропускала. А для этого целый завод нужен. Ты у меня завод видел?
– Да ты из любой ситуации выкрутишься. Не сам – так всегда помощники найдутся. Умеешь ты людей убеждать…
– Мне люди верят, потому что я никогда не лгу.
– Ну, а с конвертом фокус ты уж не будешь отрицать! – решительно сказал племянник. – Я у тебя в коллекции точно такой же видел… Подложил мальчишке, чтоб не огорчать. Так?
– Сейчас. Погодь маленько, – судя по звуку изобретатель поднялся с дивана и направился в свою комнату.
Воспользовавшись паузой, Робка вошёл в гостиную, поставил на стол самовар, заварочный чайник, банку с вареньем и подошёл к буфету, чтобы достать чашки. В этот момент Василий Иванович вышел из комнаты с деревянной шкатулкой в руках, поставил её на стол и, перебрав несколько конвертов из своей коллекции, достал тот самый – со штампом экспедиции на Северный полюс.
– Вот мой конверт. А свой Серёжка с собой забрал.
После долгой паузы, когда уже посуда стояла на столе, чай был разлит по чашкам и уже слегка остыл, Пётр нашёл в себе силы нарушить молчание:
– Ну, считай, доказал. Извини, Иваныч, больно уж это всё невероятно. Я ж конструктор, я ж привык, что всё можно объяснить научно, технически или хотя бы логически…
– Да ничего, племянничек… Я и сам долго поверить не мог, что всё это на самом деле произошло. Но мальчишка просто не знал, что это невозможно, и верил. А ведь никто до сих пор не знает, на что способна сила воображения…
– Ну ничего – рано или поздно наука и это объяснит.
– А я вот в сказки верить начинаю. Старею, наверное…
И тут внезапно в часах «проснулась» кукушка, вылетела из «домика», несколько раз прокуковала, на панели «Странси» зажглись лампочки, а приёмное устройство Робки воспроизвело голосовое сообщение от Серёжки: «Мы сегодня пораньше освободились. Можно сейчас отправиться в путешествие? Василий Иванович не против?».
– И куда на этот раз пожелаете? – спросил изобретатель. – На альфу Центавра или к центру Земли?
«И туда, и туда!» – транслировал Робка ответ Серёжки.
– Нет уж! – возразил Василий Иванович. – Давайте что-нибудь одно. Это вам не прогулки по пляжу. Это вам настоящие научные экспедиции – чтобы вы могли узнать что-то новое, понять то, чего раньше не понимали, а может, и открыть что-то доселе неведомое никому.
«Ну, давайте на альфу…» – Серёжке всё-таки хотелось попробовать себя в роли капитана космического крейсера.
– А вы знаете: есть такая гипотеза, что ядро Земли – это огромный атомный реактор, создающий магнитное поле, которое защищает нашу планету от космической радиации. Не хотите проверить?
«Хотим! – ответил за всех Серёжка. – И пусть у нас будет такой корабль – землеройный нороход!»
– А возьмём на борт нашего норохода ещё одного члена экипажа? – предложил изобретатель, посмотрев на племянника. – Нам бортинженер нужен?
«Конечно!» – согласился Серёжка.
– Только меня в это дело не впутывайте, – осторожно возразил Пётр, но когда Василий Иванович протянул ему шлем, сил отказаться у него уже не было…